Спящие красавицы - Стивен Кинг (2018)

Лис рванул к дороге. Пробегая мимо горящей женщины, ощутил ее жар шерстью и раной в боку. Горящая женщина принялась молотить головой мужчины о мостовую, яростное рычание стало громче, но пошло на убыль, едва лис спустился по насыпи с другой стороны дороги.

В большом лесу он замедлил бег. Рана в боку отзывалась болью в задней правой лапе всякий раз, когда лис отталкивался ею от земли. Наступил вечер. Прошлогодние листья шуршали под подушечками лап. Он остановился, чтобы попить из ручья. На воде блестела бензиновая пленка, но лиса мучила жажда, так что выбирать не приходилось. На пне у ручья сидел ястреб и выклевывал внутренности из живота белки.

– Поделишься со мной? – спросил лис. – Я смогу стать тебе другом.

– У лиса не бывает друзей, – ответил ястреб.

Он говорил правду, но лис никогда бы в этом не признался.

– Какой лжец тебе это сказал?

– У тебя течет кровь, знаешь ли, – ответил ястреб.

Лиса не обрадовал бодрый тон птицы, и он посчитал разумным сменить тему.

– Что происходит? Что-то переменилось. Что случилось с миром?

– Чуть дальше есть дерево. Новое дерево. Дерево-мать. Оно появилось на заре. Очень красивое. Очень высокое. Я пытался долететь до вершины, и хотя видел ее, моих крыльев для этого не хватило. – Ярко-красный узел внутренностей выскользнул из живота белки, и ястреб проглотил его.

Потом склонил голову набок. Секундой позже лис учуял запах: дым. Сезон выдался сухой. Если горящая женщина пересекла дорогу и зашла в кусты, этого хватит, чтобы начался пожар.

Лис понял, что надо бежать дальше. Он тяжело дышал. Он боялся и был ранен… но сохранил разум.

– Какой-нибудь зверь-счастливчик отлично закусит твоими глазами, – сказал на прощанье ястреб, взмахнул крыльями и улетел, зажав в когтях мертвую белку.

2

Как случалось достаточно часто, книжный клуб «Первый четверг» начал уходить от темы книги месяца, в тот день – «Искупления» Иэна Макьюэна. Книга прослеживала историю влюбленных, которых разлучили, можно сказать, до того, как начали складываться их отношения, из-за ложных обвинений девушки по имени Брайони, одаренной неестественно богатым воображением.

Дороти Харпер, престарелая восьмидесятилетняя председательница клуба, заявила, что не смогла простить Брайони ее преступление.

– Эта маленькая негодница погубила их жизни. Какой прок от ее сожалений?

– Говорят, что мозг более развит в зрелом возрасте, – возразила Гейл Коллинз. – Брайони солгала, когда ей было двенадцать или тринадцать лет. Нельзя ее за это винить.

Гейл обеими руками держала бокал с белым вином. Она сидела за маленьким столиком у кухонной стойки.

Бланш Макинтайр, верная секретарь начальника Коутс (во всяком случае, обычно верная), познакомилась с Гейл на секретарских курсах лет тридцать назад. Маргарет О’Доннелл, четвертый член книжного клуба «Первый четверг», была сестрой Гейл и единственной женщиной из знакомых Бланш, владевшей инвестиционным портфелем.

– И кто это говорит? – спросила Дороти. – Насчет мозга?

– Ученые, – ответила Гейл.

– Фи! – Дороти махнула рукой, словно отгоняя неприятный запах. (Дороти была единственной женщиной из знакомых Бланш, которая говорила «фи».)

– Это правда. – Бланш слышала, как доктор Норкросс однажды сказал почти то же самое: человеческий мозг развивается полностью лишь к двадцати годам. И чему тут удивляться? Если ты знал хоть одного подростка – или сам когда-то таковым являлся, – то должен был считать это аксиомой. Подростки, особенно мужского пола, понятия не имели, что творили. А двенадцатилетняя девочка? Даже не обсуждается.