Падший - Павел Корнев (2016)

– Самоубийство. Неисправность баллона с отравленным газом. Банальная неосторожность. Расследовать будут местные. Детектив уже вызвал коронера.

Я задумчиво потер подбородок.

– Но в баллонах из амфитеатра отравы не было?

– Не было, – подтвердил сыщик, забрал у спустившейся с холма ассистентки винтовку и убрал ее к пулемету. – Только теперь это не имеет никакого значения.

– А Меллоун точно мертв?

– Мертв, не сомневайся. Наткнулся на него в прихожей, – передернул плечами Смит и забрался за руль. – А тебе-то что?

– Странно все это, – пожал я плечами. – Теперь в расчете?

– В расчете.

И мы поехали в город.

Как истинный джентльмен, я уступил даме сиденье, а сам всю дорогу стоял на подножке и держался за крышу. Запылил костюм, но не слишком сильно.

Томас Смит предложил подвезти меня до дома, я попросил его остановиться у «Трех лилий», поскольку намеревался заглянуть в варьете.

– Кольт верни, – в очередной раз потребовал сыщик.

– Завтра, – пообещал я.

– Завтра меня здесь уже не будет.

– Тогда заезжай вечером, – предложил я и махнул рукой. – Все, бывай!

На глаза попался шагавший к черному ходу управляющий, я нагнал его в переулке и прижал к стене.

– Ни звука! – потребовал, вытаскивая заткнутый за пояс кольт.

Конферансье округлил глаза и проверещал:

– Забирайте бумажник и часы! Только не убивайте!

– Заткнись! – легонько пихнул я его свободной рукой. – Просто ответь на вопросы и останешься цел. Понял? Если понял, кивни.

Конферансье кивнул.

– Кто приходил договариваться о выступлении Черной Лилии на гала-концерте?

– Откуда вы…

– Кто?!

– Режиссер! Рубер его фамилия!

– Кто присутствовал при разговоре?

– Никто.

– Кому ты об этом рассказал?

– Никому! Это ж немалые деньги! Кредиторы бы вмиг налетели!

Я вернул пистолет за пояс, отпустил управляющего и даже оправил смятый лацкан его пиджака.

– Как ты сообщил об отказе? – спросил после этого.

Конферансье ненадолго задумался, потом неуверенно произнес:

– Он сам за ответом пришел, сидел в баре и пил. Я спустился и сказал: так, мол, и так, не получится ничего. Завязала Черная Лилия с выступлениями.

– И слышали это…

– Да все и слышали!

– Все ясно с тобой, – поморщился я и предупредил: – О нашем разговоре – никому, понял?

Конферансье кивнул, я похлопал его по плечу и отправился домой.

Шел без всякой надежды застать Лилиану, так оно и получилось – еще от калитки заметил воткнутую в дверь записку. С недобрым предчувствием развернул ее, но нет – это была телеграмма от Рамона Миро. Он просил срочно позвонить.

Не став заходить в дом, я развернулся и поспешил на телеграф. Если поначалу улочки курортного городка казались на редкость запутанными, а сам он своими размерами вызывал уважительное опасение, то за три последних дня расстояния съежились, будто шагреневая кожа. Куда ни пойди, все близко, буквально рукой подать. Вот так и с телеграфом – не прошло и пяти минут, как я оказался на месте.

Сразу заказал звонок в Новый Вавилон и промаялся несколько минут в тягостном ожидании, пока освободится линия. А когда меня пригласили в переговорную кабинку, быстро поднял трубку и под хрип помех услышал:

– Лео, это ты?

– Да, говори!

– Твой фокусник – это некий Роман Гранде, предположительно из ирландских цыган. Год назад задерживался по запросу Лондона, но обошлось без предъявления обвинений. До ареста выступал с трюками по второсортным циркам, после освобождения перебрался в Монтекалиду, там ни в чем предосудительном замечен не был.

Я обдумал услышанное и вздохнул.

– Не уверен, что это поможет, но – спасибо, Рамон. Деньги ты отработал.

– Лео! Лео! – окликнул меня бывший сослуживец. – Это еще не все!

– Говори!