Ренегат - Павел Корнев (2019)

Дальше я заглядывать не стал и в недоумении уставился на смотрителя библиотеки:

– Что это?!

– А чего вы хотели? – хихикнул отец Маркус, явно не отдавая себе отчет, сколь близок сейчас к тяжелому увечью, а то и смерти.

Лишь неимоверное усилие воли помогло мне сдержаться, не вскочить на ноги и не обрушить бесполезный том на плешивую макушку библиотекаря.

– Я хотел получить нормальную книгу, а не пустые страницы!

– Дальше текст не затерт, – уверил меня отец Маркус, зашуршал листами и вновь хихикнул. – Местами…

И в самом деле – на открытой им странице под миниатюрой с рыжебородым мужчиной средних лет шел рассказ о жизни святого Агидиуса Мальнского.

– Потрудитесь объяснить, что это значит! – прорычал я, не обращая внимания на удивленные взгляды работавших с книгами священников.

– Да будет вам известно, что эта книга написана до вселенского собора двести семнадцатого года и утверждения канонического списка святых. Нам пришлось выскоблить из нее упоминания о ложных праведниках.

Я едва не разинул рот от изумления.

– Хотите сказать, в университетской библиотеке хранилась книга с именами князей запределья?!

– А вы не знали? – остро глянул на меня отец Маркус. – Но тогда зачем запросили это сочинение?

– У меня есть на то причины! – отмахнулся я. – Но как такое могло случиться? Куда смотрели магистры-надзирающие?!

– До реставрации книга была в ужасном состоянии. Едва ли хоть кто-то брал ее в руки за последние пятьсот лет.

Я только поморщился. Как минимум, с этим сочинением успел ознакомиться профессор Костель, и мне было прекрасно известно, что он оттуда почерпнул.

Святые небеса!

Раскрыв том на середине, я отыскал первое из имен, начинавшихся на букву «О», принялся листать дальше и очень скоро наткнулся на миниатюру, изображавшую фигуру, сплошь укутанную осиным роем. Осы были и в орнаменте; желто-черные твари с демоническими харями свивались в тугие ленты, украшавшие поля.

Осиный король. Князь запределья, призванный в наш мир профессором Костелем. Тварь, пожравшая душу моего брата и едва не убившая меня самого.

Что привлекло в описании этого чудовища моего бывшего учителя? Что заставило его помыслить о возможности обретения контроля над зловещим монстром?

Увы, текст под миниатюрой самым тщательным образом соскоблили, не пощадив и полное имя князя запределья, некогда ошибочно причисленного к лику святых.

От вида черно-желтых уродцев меня замутило, я захлопнул фолиант и спросил:

– Почему книгу не уничтожили?

Отец Маркус округлил глаза:

– Уничтожить подобный раритет? Вы отдаете себе отчет, что во всем мире сохранилось, помимо этого, лишь три экземпляра «Имен всех святых», написанных до двести семнадцатого года?!

– Один у понтифика догматиков, один в императорской библиотеке, – машинально перечислил я. – Где хранится третий?

– В ордене Герхарда-чудотворца, – подсказал смотритель. – Неужели не понимаете, что даже в таком… – он будто хотел сказать «оскопленном», но вовремя прикусил язык, – усеченном виде эта книга обладает величайшей исторической ценностью!

Я кивнул. Первые века явили миру множество святых. Поначалу это были проповедники, принимавшие мученическую смерть от рук язычников, затем к ним добавились жертвы братоубийственного церковного раскола. И если догматики изначально канонизировали лишь истинных магов, полагая остальных адептами не тайных, но темных искусств, то ортодоксы поначалу не разделяли тех и других. И действительно – какое-то время места силы ничем не отличались от святых мест, и только многие десятилетия спустя стало ясно, что вечную жизнь на небесах обрели исключительно воссиявшие, а опаленные души ритуалистов рухнули прямиком в запределье.