Ангелы-хранители - Дин Кунц (2019)

Переносные прожекторы на треногах заливали передний фасад дома ярким светом для облегчения осмотра места преступления. Лему показалось, будто он очутился на гигантской сцене. Вокруг прожекторов вились, облепляя стекла, мотыльки. Их увеличенные тени испещряли пыльную землю.

Лем, отбрасывая такую же длинную тень, пересек грязный двор и вошел в дом. Внутри были также установлены прожекторы. Их ослепительный свет отражался от белых стен. Бледные и потные в этом безжалостном холодном сиянии, в доме работали двое молодых помощников шерифа, эксперты из судебно-медицинского бюро и въедливые спецы из отдела научной экспертизы.

Лем увидел вспышку фотокамеры – одну, вторую – где-то в задней части дома. В коридоре толпился народ, поэтому Лем прошел вглубь дома через гостиную, столовую и кухню.

Уолт Гейнс стоял в обеденной зоне, за последним прожектором, окутанный полумраком. Но даже в темноте было видно, как исказилось от горя и ярости его лицо. Очевидно, сообщение о гибели помощника шерифа застало Уолта дома, так как на нем были потрепанные кроссовки, мятые бежевые слаксы и рубашка в красно-коричневую клетку с коротким рукавом. Несмотря на внушительные размеры, бычью шею и мускулистые руки, Уолт, с поникшими плечами, в домашней одежде, напоминал потерянного ребенка.

Из обеденной зоны Лему была видна прачечная, где по-прежнему лежало мертвое тело.

– Уолт, мне очень жаль. Очень жаль, – сказал Лем.

– Его звали Тил Портер. Мы с его отцом Редом Портером дружили двадцать пять лет. Ред только в прошлом году уволился из управления. Ну и что я теперь ему скажу? Господи! Мне придется сделать это самому, ведь мы были очень близки. Я не могу перепоручить это кому-нибудь другому.

Лем знал, что, когда кто-нибудь из людей шерифа погибал на боевом посту, Уолт никогда не перепоручал сообщить о его смерти своим помощникам. Он лично сообщал печальные новости семье убитого и оставался с ними, помогая перенести удар.

– Практически мы потеряли двоих, – произнес Уолт. – У второго тяжелейшее нервное потрясение.

– И каким образом Тил был…

– У него вырвали кишки, как у Далберга. Отрезали голову.

Аутсайдер, подумал Лем. Теперь никакого сомнения.

Залетевшие в дом мотыльки бились о стекло прожектора, в тени которого стояли Лем с Уолтом.

У Уолта от злости сел голос.

– Мы не нашли… его голову. И как мне теперь сказать его отцу, что у Тила нет головы?

Лем не знал, что ответить.

Уолт смерил друга тяжелым взглядом:

– Ты больше не можешь отстранять меня от расследования этого дела. Только не сейчас, когда погиб один из моих людей.

– Уолт, мое агентство работает крайне скрытно. Черт, даже число агентов в платежной ведомости – секретная информация! А ваша контора является объектом пристального внимания прессы. И для того чтобы твои люди понимали, как вести это дело, нам придется объяснить, кого именно нужно искать, а значит, раскрыть большой группе лиц секреты, касающиеся национальной безопасности…

– Но твои-то люди знают, что происходит, – прервал его Уолт.

– Да, но мои люди дали подписку о неразглашении, прошли всестороннюю проверку в службе безопасности и научены держать рот на замке.

– Мои люди тоже не привыкли молоть языком.

– Я в этом не сомневаюсь, – осторожно сказал Лем. – Уверен, они не треплются направо и налево об обычных делах. Но это дело необычное. Нет, оно должно оставаться в наших руках.

– Мои люди тоже могут дать подписку о неразглашении, – упорствовал Лем.

– Тогда нам придется проверить подноготную всех в твоем управлении. Причем не только помощников шерифа, но и делопроизводителей. На это уйдут недели, а может, месяцы.

Бросив взгляд в сторону открытой двери в столовую, Уолт увидел Клиффа Сомса и агента АНБ, беседовавших с двумя помощниками шерифа.

– Смотрю, ты времени зря не теряешь, – сказал Уолт. – Еще со мной не успел поговорить, а уже взялся за моих людей.