Ангелы-хранители - Дин Кунц (2019)

– Вот именно. Мы обязаны убедиться, что они не станут рассказывать о том, что видели здесь сегодня ночью, даже собственной жене. Мы лишь называем соответствующие статьи федерального закона, чтобы они понимали, какие штрафы и тюремные сроки им светят.

– Снова пугаешь меня тюрьмой, да? – В отличие от их разговора на подземной стоянке больницы Святого Иосифа после посещения Трейси Кишан, в голосе Уолта не было и тени юмора.

Смерть помощника шерифа, конечно, расстроила Лема, еще больше его огорчало, что это гнусное дело вбило клин между ним и Уолтом.

– Я не собираюсь никого сажать в тюрьму. Именно поэтому я хочу быть уверенным, что они отдают себе отчет о последствиях…

– Ступай за мной, – нахмурился Уолт.

Уолт прошел за ним к патрульному автомобилю, припаркованному перед домом. Уолт сел за руль, Лем – рядом.

– Подними стекла, чтобы нас не могли услышать, – закрыв двери, велел Уолт.

Лем попробовал объяснить другу, что при такой жаре они задохнутся без вентиляции. Но, увидев даже в этом тусклом свете искаженное от гнева лицо Уолта, Лем понял, что сейчас находится в положении человека, который стоит в луже бензина с горящей свечой в руках, и поспешно закрыл окно.

– Ну ладно, – сказал Уолт. – Теперь мы одни. Не региональный директор АНБ и шериф, а просто старые друзья. Приятели. Так что давай выкладывай. Расскажи мне все об этом деле.

– Уолт, черт бы тебя побрал, я не имею права!

– Расскажи мне все, и я отдам тебе дело. Не стану вмешиваться.

– Ты в любом случае отдашь мне дело. Тебе придется.

– Черта с два! – огрызнулся Уолт. – Я могу прямо сейчас пойти к этим шакалам. – Уолт посмотрел в пыльное лобовое стекло на репортеров, столпившихся за козлами, выставленными в качестве ограждения. – Я могу рассказать им, что в «Банодайн лабораториз» работали над каким-то оборонным проектом, но что-то пошло не так и, несмотря на охрану, какое-то странное существо сбежало из лаборатории и теперь, разгуливая на свободе, убивает людей.

– Если ты это сделаешь, – нахмурился Лем, – ты не только окажешься за решеткой, но и потеряешь работу. Разрушишь свою карьеру.

– Я так не думаю. В суде я заявлю, что мне пришлось выбирать между национальной безопасностью и доверием людей, голосовавших за меня как за шерифа округа. И я заявлю, что в кризисной ситуации типа этой безопасность людей в моем округе оказалась для меня важнее озабоченности вашингтонских бюрократов из министерства обороны. Уверен, любой суд присяжных меня оправдает. Я не попаду в тюрьму, а во время следующих выборов получу даже больше голосов, чем в прошлый раз.

– Чушь собачья! – огрызнулся Лем, отлично понимая, что Уолт прав.

– Если ты все расскажешь и убедишь меня, что твои люди лучше справятся с ситуацией, чем мои, я не стану путаться у тебя под ногами. Но если будешь упорствовать, я предам дело огласке.

– Тогда я нарушу подписку о неразглашении. И добровольно суну голову в петлю.

– Никто никогда не узнает, что ты мне все рассказал.

– Да неужели? Но тогда, Уолт, ей-богу, зачем ставить меня в такое дурацкое положение ради удовлетворения простого любопытства?

Уолт явно почувствовал себя задетым:

– Хорошо же ты обо мне думаешь, черт тебя дери! И это не простое любопытство.

– Ну тогда что?

– Погиб один из моих людей!

Откинув голову на спинку сиденья, Лем закрыл глаза и вздохнул. Уолт должен знать, почему он должен отказаться от мести за убийство своего подчиненного. А иначе чувство долга и чести не позволит ему отступить, не получив объяснения. В сущности, позицию Уолта нельзя было назвать такой уж неразумной.

– Итак, мне идти к репортерам? Или нет? – тихо спросил Уолт.

Лем открыл глаза, провел ладонью по взмокшему лицу. В салоне автомобиля было слишком жарко и душно. Лему хотелось открыть окно. Но мимо машины постоянно сновали люди, а Лем не мог допустить, чтобы кто-нибудь подслушал его рассказ.