Соседский ребенок - Шалини Боланд (2020)

Вдруг помещение заливает свет, и я щурюсь. Когда глаза привыкают к яркому освещению, вижу белую кроватку, розовое одеяло и жесткое пластмассовое неподвижное лицо куклы. Той самой куклы с фотографии в гостиной Мартина.

– Прочь от нее! – кричит Мартин, и я подпрыгиваю от неожиданности.

Игнорирую его, отбрасываю одеяло и срываю простыню в поисках ребенка. Но ребенка в кроватке нет, во всяком случае настоящего.

– Это кукла, – произношу, выдыхая.

И поворачиваюсь к Мартину. Его рот превратился в тонкую линию, а глаза – в щелочки. Он весь трясется.

– Придди составляет мне компанию, пока я работаю здесь, – говорит он, складывая руки на груди.

– Составляет тебе компанию? Когда ты работаешь? – Я пячусь от кроватки, мое сердце бьется где-то в горле.

Мартин сохранил куклу своей усопшей жены, чтобы она составляла ему компанию, чтобы утешала его? Даже не знаю, что я чувствую – то ли жалость к нему, то ли отвращение.

Мартин сердито смотрит на меня.

– Я хотел держать в тайне свой проект, пока не закончу его. Собирался устроить торжественное открытие. Но ты испортила сюрприз. – В его голосе слышится обида, как у ребенка, который не смог добиться своего.

– Открытие? – тупо повторяю я.

И тут до меня начинает доходить, что я, вероятно, поняла все неправильно.

Мартин протягивает руку, указывая куда-то позади меня.

Я поворачиваюсь. Стол, который я заметила раньше, теперь залит светом от двух люминесцентных ламп. На столе сотни разноцветных блоков – кирпичиков лего. И из большей части кирпичиков собраны здания.

– Лего? – охаю я. – А я думала, ты… Кстати, а что это?

– Ну, – говорит он, – как я уже сказал, я надеялся сохранить все в секрете до торжественного открытия… К твоему сведению, я создаю точную копию нашего «анклава». Магнолия-Клоуз, построенная из лего. – Его лицо буквально на глазах оживает. – Мини-модель нашего тупичка со всеми зданиями и обитателями.

Я обнаруживаю, что все это время стою с отвисшей челюстью и дрожу.

– Я… даже не знаю, что сказать. – Понимаю, что совершила огромную ошибку в своих суждениях. Не знаю, смеяться мне от облегчения или плакать от сознания, что вся моя паранойя в отношении Мартина беспочвенна. – Но зачем тебе ради этого понадобилось строить подвал? – спрашиваю я. – Разве не проще было бы оборудовать рабочее место на чердаке?

– Нет, Кирсти. Там работать я не мог. Чердак занят железной дорогой.

Ну да, конечно. Конечно, на чердаке собрана его железная дорога. Я-то думала, что мой сосед извращенец, а на самом деле он совершенно безобидный обыватель, которого я просто опорочила своими параноидальными выдумками. Я была так одержима Мартином и его подвалом, что даже не рассматривала возможность ошибки. Моя интуиция попала пальцем в небо. Представляю, что скажет Доминик, когда я расскажу ему об этом. Наверное, он от хохота надорвет животик. Уже скучаю по нему. Скучаю по нашим отношениям. Как я довела их до такого состояния? Как я допустила, чтобы они так обострились? Сама все испортила.

– Я показал бы тебе свою железную дорогу, – с извиняющимся видом говорит Мартин, – но у меня там ремонт путей, так что как-нибудь в другой раз.

Я таращусь на своего зануду-соседа, недоумевая, как могла так ошибиться.

– Скажу честно, Кирсти, – продолжает Мартин, – ты сегодня разочаровала меня своим асоциальным поведением. Сначала ты оттолкнула меня, потом сильно напугала бедняжку Придди. Но самое важное то, что моя модель далека от завершения. Я успел сделать только свой дом и ваш, поэтому ты должна пообещать мне, что ни словом не обмолвишься об этом нашим соседям. Как я уже сказал, я собираюсь устроить торжественное открытие, когда все закончу. Думаю, это даже заинтересует местную газету. – Мартин впивается в меня взглядом, и я понимаю, что он ждет ответа.

– Нет, то есть да. Конечно, даю слово, что никому ничего не скажу.