Она лежала на дне оврага — это Алена могла сказать точно. Перед глазами все плыло. Стволы деревьев, густые кроны, заглядывающее в прорехи крон темнеющее небо — все казалось смазанным, нечетким, как будто кто-то разлил воду на акварельный рисунок.

Алена уловила краем глаза движение, и, насколько позволяло ей пульсирующее болью тело, повернула голову вбок. Там, на вершине склона, на том самом месте, откуда она только что упала, стоял зверь и смотрел прямо на нее.

Белый волк. С красными глазами.

Перед тем, как потерять сознание, Алена успела подумать:

«Я так и знала, что попала в плохую сказку».

* * *

Сознание возвращалось медленно — Алена как будто поднималась со дня глубокого темного моря, пока наконец не замаячил вверху свет. Когда она открыла глаза, на нее смотрела луна. Полная луна на черном небе в рваной прорехе древесных крон. Сияющее серебристое око необъятного великана.

Постепенно, по мере того, как девушка приходила в себя, она осознавала очень важные вещи. Первое: сейчас ночь. Второе: она, Алена, до сих пор в лесу. Третье: она жива.

Память услужливо воскресила в сознании картину: белый волк на вершине склона; его алые глаза смотрят вниз — прямо на нее.

Алена повернула голову в ту сторону, где видела зверя. Склон утопал в темноте, и Алена не могла бы сказать, что там никого нет, но большой волк с белой шерстью при свете луны совершенно точно не остался бы невидимым.

Девушка осторожно приподнялась на локтях, потом села. Осмотрелась вокруг. Она едва дышала от страха, что вот-вот увидит белого волка, но его не было. По какой-то причине он не тронул ее — просто ушел, оставив лежать в беспамятстве на дне оврага.

Почему? Почему никто в этой семье не сказал ей, что в лесу водятся волки? Почему не предупредили? Или ее умышленно оставили в неведении? Впрочем, ей с самого начала эта семейка показалась подозрительной, так чего же она удивляется, что они не проявили о ней заботу? Сама должна была быть осторожной, а она… Дура. Круглая дура. Зачем пошла в лес? Она же городской человек и в одиночку в лесу никогда не гуляла. Парки и скверы — ее программа максимум.

Алена оперлась о ладони и начала подниматься. Боль в щиколотке правой ноги она почувствовала сразу, но в первый момент не придала ей значения. Однако стоило только сделать два шага в сторону склона, чтобы забраться наверх, как боль вспыхнула со всей силой. Не удержавшись, Алена громко ахнула.

«Дура! Идиотка! Кретинка! — мысленно ругала она себя. — Мало того, что зашла слишком далеко в лес, так еще и ногу умудрилась подвернуть!».

По всей видимости, ногу она повредила, когда кубарем летела с обрыва. И что теперь делать? В лесу. Одна. Ночью. С больной ногой. А поблизости, вполне вероятно, бродит волк. Компаса у нее нет — откуда ему взяться? Ей пришло в голову, что она могла бы определить направление по солнцу. Когда в первый же вечер по приезде Алена вышла на веранду, ее взгляду предстал очень красивый закат. Иными словами, дом смотрел строго на запад, а значит, ей просто нужно идти туда, где всходит солнце. Но это утром, а сейчас ночь. Бродить в темноте, не зная направления, да еще с больной ногой — есть ли в этом смысл? Другое дело, что просто сидеть и ждать, зная, что в этом лесу водятся волки — совершенно невыносимо.

Алена решила, что по крайней мере должна выбраться из оврага — это не самое удобное место. Однако склон стал для нее настоящей пыткой. Становиться на правую ногу было невозможно — щиколотка отзывалась сильной болью. Пришлось ползти вверх на четвереньках. Когда овраг остался позади, Алена первым делом огляделась. Белого зверя видно не было, девушка облегченно выдохнула и села прямо на землю.

Что дальше?

Она подумала: глубокая ночь, ее нет дома — отец уже должен был понять, что его дочь пропала. Может быть, ее уже ищут?