Семь братьев для Белоснежки - Екатерина Слави (2020)

— Ты хоть понимаешь, что заставила всех волноваться? — строго спросил он. — По твоей вине мои братья и твой собственный отец сейчас поодиночке разбрелись по всему лесу. И даже приняв во внимание, что здесь нет крупных хищников, это все равно может быть опасно. Если с кем-нибудь из них случится беда, виновата будешь ты.

Алена поморщилась. Она не собиралась теряться. И, конечно, не думала, что кому-то придется ее искать.

— Пошли домой, — приказным тоном заявил Егор.

Он и раньше не был особо дружелюбен с ней, но сейчас его голос прозвучал настолько холодно, что Алена просто не могла не почувствовать, как сильно он не выносит ее.

— Ты меня слышишь? Пошли домой, — еще строже произнес Егор.

Самым правильным с ее стороны было бы объяснить ему, что она вывихнула ногу и не может идти. Но, ощущая исходящую от него неприязнь по отношению к ней, девушка просто не могла заставить себя раскрыть рот — слова как будто застряли в горле, а к глазам снова подкатила горячая волна.

Чем она заслужила такое отношение?! Она никого не просила привозить ее в эту семью. Никому не навязывалась. Она не заслужила ни пощечины от отца, ни этих строгих слов от Егора.

— Ну все, хватит, — словно потеряв терпение, произнес Егор.

Без церемоний он схватил Алену за руку и, резко дернув, поставил на ноги. Не выдержав сильнейшей вспышки боли, охватившей щиколотку, девушка вскрикнула. Егор мгновенно остановился и, нахмурившись, посмотрел на нее с подозрением.

— Что с тобой?

— Ничего особенного, — борясь со слезами, промямлила Алена, отворачивая лицо; ей не хотелось заплакать прямо у него на глазах, это было бы стыдно. — Просто ногу подвернула.

Некоторое время Егор молчал, потом раздался его вздох.

— От тебя одни неприятности, — раздраженно прокомментировал он, нисколько не жалея ее чувств. — Я не смогу нести тебя на руках сквозь лес, в темноте, и при этом не глядя под ноги. Тебе придется забраться ко мне на спину.

С заминкой Алена поняла, что он предлагает, и в первый момент ее глаза округлились от растерянности. Залезть к нему на спину? Позволить мужчине, который на дух ее не переносит, нести ее в такой… смущающей позе? Когда она была ребенком, папа часто носил ее на закорках, и ей это нравилось, но ведь она давно уже не ребенок.

Спохватившись, что по ее лицу он догадается, о чем она думает, Алена насупилась, чтобы скрыть неловкость, и отвернулась.

— Что такое? — колючим, как иглы, голосом спросил Егор. — От этого пострадает твоя гордость?

Алена соображала быстро. Насколько она успела понять характер Егора, уговаривать он ее не будет. Вот прямо сейчас плюнет на нее и уйдет, бросив одну в лесу, — и без всякого чувства вины.

— Хорошо.

Он хмыкнул.

— Умнее, чем кажешься.

Егор повернулся к ней спиной и присел.

— Подойди ближе и обними за шею.

Алена так и сделала, мгновенно почувствовав убийственную неловкость, как только он подхватил ее руками под колени и поднялся на ноги. Казалось бы, какая к черту неловкость: она впервые всерьез поругалась с папой, заблудилась в лесу, за ней гнался волк, у нее болит нога — но прижиматься вот так всем телом к мужчине, который совершенно очевидно ненавидит ее всеми фибрами души… Куда деться от стыда-то, а?

— Хорошо держишься? — спросил Егор.

— Ага.

Какое-то время они шли молча, и это молчание сводило Алену с ума, поэтому она рискнула заговорить. Хотя разговаривать с человеком, который к тебе относится, как к раздражающему элементу, — тоже нужно иметь храбрость, но из двух зол выбирают меньшее.

— У тебя фонарика нет, — озвучила она свое наблюдение. — Как ты в темноте шел?

— Я живу здесь с рождения, — равнодушно ответил Егор, — и знаю этот лес как свои пять пальцев. А сейчас полная луна, в лесу светло, зачем мне фонарик?

Алена лихорадочно соображала, что еще можно спросить, как до нее дошел смысл его слов.