Хрустальный дом - Екатерина Оленева (2016)

— Где ты был?! — накинулась она на меня.

Голос её дрожал от переполнявших эмоций.

— Сейчас почти четыре утра! Я звонила раз сорок, наверное — ты не ответил ни разу! Да ты хоть понимаешь, что я чуть с ума не сошла?!

Мне хотелось тоже наорать в ответ, но я сдержался.

— Что ты делаешь в моей комнате? — голос мой всё же звучал суше, чем я рассчитывал. — Почему до сих пор не спишь?

— Не сплю, потому что жду тебя! Я боялась, как бы с тобой не случилось что-нибудь страшное. А когда я волнуюсь, я не могу спать. Не дожидаться же мне тебя в вестибюле? Вот и пришла сюда.

Бросив презрительный взгляд Катрин направилась к двери.

Уф! Кажется, сцена отменяется? Только почему-то от осознания этого не делалось лучше.

— Катрин, подожди!

Я сам не знал, для чего окликнул. Что хотел сказать?

— Мне жаль, что заставил тебя волноваться. Следовало позвонить, но я не привык к тому, что обо мне беспокоятся.

— Больше не стану отягощать ненужной опекой. Хотя я ведь уже обещала это, правда? — невесело усмехнулась она. — Впредь постараюсь лучше держать данное слово.

— Катрин, прошу тебя, не злись.

Но она злилась. И очень. Хоть старалась держать себя в руках и не выказывать эмоций, от неё волнами исходили разочарование и гнев.

— Постараюсь. А теперь — дай пройти. Мне вставать через три часа.

Она вышла, аккуратно прикрыв дверь.

Катрин холодна, но у этой холодности есть свои положительные стороны — она не закатывает сцен.

Голова была пустая.

Сняв с себя пиджак, я почувствовал резкий и сладкий запах женских духов. Мысль о том, что Катрин тоже заметила этот аромат была неприятна.

Никогда раньше мне не приходилось стыдиться своих поступков. Может быть потому, что чувство стыда — это вообще не то что было принято испытывать в нашей семье?

После душа я почувствовал себя лучше, будто с грязью физической смыл и грязь духовную.

Сел на диван, закурил, принялся размышлять.

Не знаю, есть ли Бог? Наверное, есть. Иначе откуда бы взялся для меня второй шанс? Небеса практически дали мне всё то, о чём я просил — возможность построить жизнь заново. Всё — с чистого листа.

А что я делаю?

Наступаю на те же грабли.

На следующий день я решил искупить вину и помириться с Катрин.

Для начала куплю ей букет, большой и пышный.

Одна беда — я понятия не имел, какие цветы она любит.

Обратившись за помощью к Ирис, натолкнулся на недоуменный взгляд.

— Лучше подари книгу. Желательно узкоспециализированную. Инструкцию по наложению хирургических швов, например. Или про какой-нибудь особенный способ операции на сердце. Что-то в этом роде Катрин гарантированно придётся по душе.

Поскольку Ирис помочь не захотела я обратился за консультацией прямо к специалисту — девушке-флористке, торгующей в цветочном павильоне.

— Мне нужно что-нибудь изысканное. Цена вопроса не интересует.

Понятие продавщицы об изысканном меня поразило.

В качество «изысканного» мне был представлен огромный, едва руками обхватишь, букетище. В нём чего только не натыкано: розы, герберы, георгины, а ещё непонятная ерунда, похожая на крохотные горошинки на стебельке-паутинке.

Зелёная трава, наводящая на мысль о тропической пальме, возвышалась над цветами на высоту ладони.

Всё это чудо великолепное затянули в прозрачный полиэтилен, но и на этом композиция оказалась не закончена.

По цветам ползали искусственные жуки из блестящих камушков, сверкали крыльями бабочки, на листиках пристроилась парочка улиток и, прости господи, гусениц.

— Что-нибудь ещё?

Букеты экзотических орхидей тоже не приглянулись. Вроде бы и изыскано, как заказывал, но — не то.

— Камелии?

Камелии когда-то любила мама.

В Кристал-холле под них в своё время половина оранжереи отводилась.

— Конечно, — услужливо кивнула продавщица.