Тайная мать - Шалини Боланд (2019)

Огибая угол, я испытываю знакомое неприятное чувство – за мной следят. Поворачиваю голову направо, потом налево, но люди вокруг заняты своими покупками. На меня никто даже не смотрит. На верхней губе у меня выступает пот. Ладно, бог с ним, с хлебом, надо убираться отсюда.

Двигаюсь к рядам касс. Везде очереди, даже в кассы самообслуживания. Нахожу самую короткую очередь, встаю в нее, но и там передо мной еще полдюжины человек. И тут, оглянувшись через плечо, я встречаюсь глазами с ней. С той самой невысокой женщиной с темными волосами, которая следит за мной. Кто она? Я выхожу из очереди и возвращаюсь назад, туда, где заметила ее. Как она узнала, что я буду здесь? Она никак не могла проследить меня сюда с работы.

Женщина поняла, что я вижу ее и направляюсь к ней, и, отвернувшись, наполовину идет, наполовину бежит в другой конец магазина. Я спешу за ней, моя корзина ударяет кого-то по руке.

– Смотри, куда прешь, идиотка! – летит мне вслед. Голос мужской, лицо – я оглядываюсь – возмущенное.

– Извините, – впопыхах лепечу я.

Наконец достигаю противоположного конца магазина, но той женщины уже нигде не видно.

Вон она! Спешит назад, к выходу. Я ставлю корзинку с продуктами на пол и бегу за ней. Но тут кто-то хватает меня за руку.

– Эй! – кричу я. – Пустите. Мне надо…

– Тесса?

Поворачиваюсь и кидаю злобный взгляд на того, кто мешает мне пройти. Какая-то женщина держит меня за рукав. Я ее не знаю. Небольшого роста, личико ангельское, кудри светлые и огромные голубые глаза.

– Я вас знаю? – спрашиваю, отворачиваясь. Чтобы оценить свои шансы догнать ту, другую женщину. Но ее опять нигде не видно – теперь я ее точно не догоню.

– Вы ведь Тесса, не так ли? – спрашивает голубоглазая незнакомка.

– Из какой вы газеты? – отвечаю я вопросом на вопрос, понуро опустив плечи.

– Я не журналистка, – говорит она. – Мое имя Элеонора Тредуорт.

– Кто, простите? – И тут до меня доходит.

Я меряю ее взглядом с головы до ног, отмечаю безупречный цвет лица, новенькие, с иголочки, дизайнерские сапожки, джинсы и темно-синий пуховик, в котором любая другая женщина выглядела бы как куль с картошкой, а эта в нем как кукла, стильная и нарядная. И наконец, я отмечаю, как ее рука лежит поверх живота на куртке.

Это же Элли. Скоттова Элли.

И рядом с ней я, одета как бомжиха, воняю псиной, несусь по проходу супермаркета, расталкивая людей направо и налево, как бешеная… Я даже не знаю, о чем мне с ней говорить. С этой женщиной, которая украла у меня последний шанс на счастье с мужчиной, которого я люблю… или любила?

– Вы как? – спрашивает она. Голосок у нее высокий и тонкий, как у девочки. Жеманный. – Просто у вас такой вид, будто…

– Что вам от меня нужно? – спрашиваю я и добавляю про себя: «Кроме моего мужа».

– Послушайте, я даже не думала затевать с вами этот разговор, но раз уж мы столкнулись вот так, в супермаркете, то я даже рада. Потому что… Видите ли, Тесса, я, конечно, знаю, что вы пережили немало горького, но дело в том, вы должны понять… Вся эта история о вас и о Гарри, которую сейчас крутят на телевидении, очень утомляет Скотта.

– Как вы узнали имя Гарри? – резко перебиваю я Элли, зная, что пресса еще не добралась до этой информации.

У нее розовеют щеки.

– Скотт мне сказал.

Я всматриваюсь в ее лицо, пытаясь угадать, врет она или нет. Но Элли продолжает говорить:

– Так вот, как я уже сказала, повышенное внимание со стороны прессы плохо сказывается на Скотте. Он не спит, его снедает беспокойство. И, как вы знаете, я беременна. Мне необходимо сохранять спокойствие ради ребенка.

Я смотрю на эту дамочку с лицом херувима и не знаю, как реагировать на ее бесчувственность: то ли посмеяться, то ли пихнуть ее в витрину-холодильник у нее за спиной. И разумеется, не делаю ни того ни другого.

Мое молчание она воспринимает как одобрение и тарахтит дальше: