Тайная мать - Шалини Боланд (2019)

Слева от дороги возникает садовый центр, который напоминает мне о работе. И о том, что по этой же самой дороге мне еще предстоит ехать сегодня назад, если я хочу завтра вовремя выйти на работу. Ведь завтра выходной, а выходные для нас – самое напряженное время. Интересно, что поделывает Бен, в силе еще его предложение о повышении или нет? Хотя, возможно, после всех неприятностей, которые я устроила ему на этой неделе, у меня и работы уже нет…

Живая изгородь сменяется высокой стеной из красного кирпича. Я только успеваю удивиться, зачем она здесь, как тут же оказываюсь в самом сердце деревни. Сбрасываю скорость и оглядываюсь. Пара домов, книжный магазин на углу, старая гостиница, и вот уже вдоль улицы потянулся ряд террасных домов. Пожарная станция, деревенский дом под соломенной крышей и снова красно-кирпичная стена, теперь по правую руку. И повсюду белые снеговые шапки – на крышах домов, на деревьях, на зеленых обочинах дороги. Хорошо хоть, посыпанное песком шоссе свободно от снега…

Навигатор велит мне свернуть на узкую улочку. Симпатичные коттеджи обступают меня с обеих сторон: эти строения стоят так близко к дороге, что кажется, будто они специально подошли взглянуть, кто там едет. Примерно на середине улицы навигатор сообщает: «Вы прибыли в указанную точку», так что сердце у меня сразу начинает колотиться и падает куда-то в пятки.

Прямо передо мной, немного отступив от тротуара, стоит внушительный георгианский дом с двойным фасадом. Садик перед ним весь в снегу, а вишнево-красная дверь кажется особенно яркой. Перед поездкой я с помощью «гугловских» карт и снятого здесь новостного сюжета хорошенько рассмотрела дом Фишера и теперь сразу понимаю, что действительно приехала куда надо. Больше того: я вижу, что в окне горит свет, – значит, Джеймс Фишер дома.

Но подъехать ближе мне так и не удается: на тротуаре напротив я с ужасом замечаю небольшую толпу. И это не просто толпа – это пресса. Моя первая реакция – ударить по тормозам, повернуться на сто восемьдесят градусов и дать деру. Но это сразу привлечет их внимание ко мне. Так что я ограничиваюсь тем, что поднимаю шарф, закрывая им нижнюю часть лица, съезжаю пониже на сиденье и проезжаю мимо них с такой скоростью, какую только могу развить, не рискуя возбудить подозрения.

Черт. Как же я не подумала, что они наверняка еще здесь? Их присутствие пускает ко дну мой незамысловатый план просто подойти к дому Фишера и позвонить в дверь. Журналистам наверняка понравится, если они обнаружат, что я здесь, в Крэнборне. Один бог знает, какими заголовками будут пестреть завтрашние газеты! «Похитительница детей снова берется за свое!», не меньше.

Возможно, это вообще была плохая идея. Что я здесь делаю? Я не репортер, не частный сыщик, я – садовница. Такие вещи не по моей части. С чего я решила, что справлюсь с этим сама?

Промчавшись по улице, снова оказываюсь в поле. Нахожу небольшую площадку для автомобилей, останавливаюсь, глушу мотор и гашу в машине свет. Тишина. Снежинки медленно тают на ветровом стекле, за ним сгущаются сумерки цвета линялых чернил. Что теперь? Через час, если не раньше, световой день кончится. Не очень-то мне улыбается болтаться по местным проселкам в темноте. Так что если я хочу что-то сделать, то надо браться за это сейчас, пока еще светло.

Заматываю шарф так, чтобы он полностью скрывал всю нижнюю половину моего лица, и сдвигаю пониже шапку, из-под которой теперь торчат одни глаза и переносица. Раз уж я не могу просто подойти к двери и позвонить, как все люди, придется искать какой-то обходной путь.