Смертный приговор - Андреас Грубер (2018)

То, что президент Хесс лично руководил расследованием, она не упомянула.

– Кто-то досконально изучил вашу историю, убил женщину и хотел возложить вину на вас.

Каспарека это не впечатлило. На нем были кроссовки, голубые спортивные штаны и темно-синяя ветровка с капюшоном, которая трепетала на ветру.

– Чего вы от меня хотите?

– Я хочу поймать настоящего убийцу.

– У вас не получится, – монотонно ответил он. За исключением странного застывшего взгляда, у него не было никакой мимики, и Сабина могла только гадать, что происходит в его голове.

– Почему вы так считаете? – спросила она, но Каспарек не ответил. – Какие отношения у вас были с Катариной?

– Отношения? Никаких. Я один.

Сабина чуть было не рассмеялась.

– Я имею в виду, как вы познакомились с Катариной?

– Она работала официанткой в ресторане при клинике.

– Вы знали, что она племянница австрийского дипломата?

– Меня это не интересует.

– Вы часто с ней разговаривали?

– Я нет, но она постоянно контактировала со мной.

Сабина навострила уши.

– Правда? Как? И о чем она говорила?

– Она писала мне письма и звонила по ночам. Она искажала голос, но я знал, что это она.

– Можно взглянуть на письма?

– Все сожжены.

Тем временем они оказались уже одни на волнорезе. С обеих сторон деревянного причала плескалась вода, будоражимая ветром. Сабина обернулась к надзирателю, который шел метрах в пяти за ними.

– Речь шла о вашей матери?

Впервые Каспарек взглянул на нее. Он достал руку из кармана и сделал какое-то неуклюжее движение, словно хотел отогнать воспоминание.

– Я не хочу об этом говорить.

– Но Катарина работала во время каникул официанткой и няней в Санкт-Петер-Ординге, – продолжала Сабина. – Зачем ей вас беспокоить?..

– Она изучала эту психологическую чушь, – перебил ее Каспарек. – Каким-то образом достала мою медицинскую карту и стала надоедать мне письмами. Она писала, что знает, что смерть матери на моей совести и что она была бы жива, если бы я не переехал ее комбайном. – Каспарек распалялся все сильнее. – Когда мы к кому-то приближаемся и вот так докучаем, нас сразу называют психами-сталкерами и грозят судом, но она могла себе такое позволить.

Если Каспарек говорил правду, то все чертовски смахивало на то, что студентка во время каникул проводила над ним собственный полевой эксперимент. То, что она не случайно подрабатывала в ресторане психлечебницы, было Сабине и так ясно.

– И потом накачивают нас антидепрессантами, – пробурчал Каспарек. – Знаете, как это на некоторых влияет?

Сабина помотала головой.

– Проходит какое-то время, прежде чем тебе прописывают медикаменты. Ты просто влачишь жалкое существование. Но таблетки не сразу избавляют от депрессии, вначале они просто делают тебя достаточно активным, чтобы хватило сил и решительности для самоубийства. Здесь постоянно кто-то умирает.

– Вам ведь нравится здесь на море. – Сабина попыталась сменить тему. – Зачем вам лишать себя жизни?

– Я виноват в смерти своей матери. Это из-за меня она побежала в поле, а я ее не заметил. Она споткнулась и упала под силосорезку. Мне постоянно снится, как я переезжаю ее тело и убиваю. Все время. Только я обрел покой, как эта глупая овца снова разбередила все раны.

– Но вы не убивали эту молодую женщину! – запротестовала Сабина. – Кто-то хотел повесить на вас это убийство.

– Вы это уже говорили. – Его взгляд был лишен каких-либо эмоций. – Мне кажется, вы еще более сумасшедшая, чем я.

– Кто-то наблюдал за вами, изучал вашу психическую травму, совершил убийство так, как, возможно, совершили бы его вы, и хотел обвинить вас в итоге.

Он пожал плечами.

– Зачем кому-то это делать?

Сабина думала, что ослышалась. Она приехала сюда, чтобы помочь Каспареку и вместе с ним выяснить, кто хотел его подставить. Но его это не интересовало.