Смертный приговор - Андреас Грубер (2018)

– Если мы у себя в участке берем кого-то в оборот, то складываем на столе толстые папки с его фамилией, даже если внутри одни чистые листы, чтобы создалось впечатление, что мы уже многое о нем выяснили. Иногда кладем орудие преступления на стол таким образом, что допрашиваемому приходится повернуть голову, чтобы его увидеть. Мы наблюдаем за ним, потеет ли он и как часто смотрит на орудие преступления. Всегда упоминаем о себе во множественном числе. «Мы знаем, что вы это совершили… Мы знаем, что вы там были».

– Я знаю, – сказал Снейдер скучающим голосом. – В свое время мы с Вессели придумали этот метод. В большинстве случаев он работает, но дает осечку с изощренными преступниками. Поэтому мы начали действовать более дифференцированно. Приведу пример…

Он отступил от нее и пошел через аудиторию.

– Майкснер, представьте: я врач, вы приходите ко мне, я измеряю давление, и прибор показывает сто шестьдесят. Я говорю вам это, и в тот же момент давление поднимается до ста восьмидесяти. Почему? Потому что вы испугались инсульта. Если же я скажу, что давление в норме и вам нечего опасаться, оно тут же понизится до ста сорока.

– Будь вы моим врачом, у меня бы давление еще дома подскочило до двухсот десяти, – пробормотала Майкснер.

Хотя Сабина терпеть не могла эту расфуфыренную бестию, она не удержалась и улыбнулась. Тина фыркнула и быстро зажала рот рукой.

Даже у Снейдера дрогнули уголки губ.

– Как мы можем использовать эти знания при допросе? Мы должны возбудить или успокоить незаурядно умного преступника? Майкснер, продолжайте.

– Возбудить, – ответила она. – Тогда он наделает ошибок.

Снейдер нацепил свою типичную любезно-презрительную улыбочку, которая напугала бы любого ребенка.

– Неправильно! Если он разволнуется, то уровень адреналина в крови повысится. Он будет начеку и постарается не допустить ни одной ошибки. Похоже, вы в своем участке еще ни разу не имели дела с действительно умным преступником.

Майкснер обиженно надула губы.

– И наоборот, если мы скажем ему, что против него у нас ничего нет и это обычная рутинная беседа, он решит, что в безопасности. Будет чувствовать свое превосходство и потеряет бдительность.

Снейдер сел на стул рядом с кафедрой докладчика.

– Перейдем к следующему пункту. – Он откинулся назад и сцепил руки на затылке. – Я утверждаю, что у меня в гараже живет дракон. Как вы собираетесь уличить меня и доказать, что я лгу?

– Все знают, что у вас нет водительских прав, а значит, нет машины и гаража, – заявил Шёнфельд.

– Ладно, умник, – сказал Снейдер. – Скажем, в моем подвале живет дракон. Начинайте, дамы и господа! – Он хлопнул в ладоши.

– Мы придем с ордером на обыск и потребуем показать нам дракона, – раздраженно сказал Гомез, потому что никто не знал, что все это означает.

Снейдер щелкнул языком.

– Я забыл сказать, что это дракон-невидимка.

– Сотрудники экспертно-криминалистической службы посыплют пол порошком, чтобы мы смогли увидеть его следы, – вмешался Шёнфельд.

Снейдер покачал головой:

– К сожалению, он парит в воздухе.

Теперь Сабина догадалась, в чем смысл этой игры.

– Мы можем увидеть его с помощью тепловизионной камеры, – предложила Майкснер.

Снейдер оставался невозмутимым.

– Он не излучает тепло.

– Мы распылим на него краску, – выкрикнула Тина.

– Она не пристанет к нему.

– Мы набросим на него сеть.

– Он не материален.

Последовало еще несколько предложений, которые Снейдер отклонил, затем идеи иссякли.

– Откуда вы вообще знаете, что в вашем подвале живет дракон, если не видите и не осязаете его? – в итоге спросила Сабина.

Снейдер убрал руки из-за головы и внимательно посмотрел на Сабину:

– Он говорит со мной.

– Какими же голосовыми связками, если он нематериален?

– Я его слышу.

– Эти разговоры можно записать на пленку? – спросила Сабина.