Страх - Франк Тилье (2016)

Белланже помолчал несколько секунд, недоумевая, что она хотела этим сказать.

— Вам известно, что это повлечет за собой? — спросил он.

— Что вы не сможете официально меня прикрыть, что мое имя не появится ни в одном отчете и что я буду под землей одна.

В ее голосе звучала сила, уверенность. Белланже перенес внимание на своих коллег:

— А вы что об этом думаете?

— Мне нравится, — сказала Люси.

Шарко в итоге и рта не раскрыл, чтобы возразить, но его глаза ответили вместо него: он сдался. В настоящий момент было трудно найти другое решение. Так Камиль оказалась окончательно вовлечена в расследование. Но у нее были крепкие плечи, и пока она неплохо справлялась. Так что Николя Белланже тоже согласился, глядя в бумаги, испещренные его заметками.

— Отлично, отлично. У меня ощущение, что мы наконец сдвинулись с места.

Они допили аперитив, продолжая обмениваться информацией, размышлять, делать выводы, разложив фотографии на столе, словно игральные карты.

Только в их игре не было ничего веселого.

41

Ужин закончился. Николя Белланже курил на балконе, расстегнув верхнюю пуговицу рубашки. Его сковывала усталость. Но из-за тяжелого, влажного воздуха легче не становилось. Это была одна из тех пьянящих ночей после грозы, которую хотелось бы провести в прибрежном ресторане, сидя на легком освежающем ветерке и лакомясь дарами моря.

Было уже за полночь. Казалось, будто огромная черная масса парка Розре поглотила свет уличных фонарей. Вдалеке мерцали огни столицы.

— Сигаретки для меня не найдется? — спросила Камиль, подойдя к нему.

Он протянул ей пачку. Молодая женщина держала в руке бокал с вином. Взяв сигарету, она поднесла ее к губам — естественным, машинальным жестом. Наклонилась немного к огоньку его зажигалки.

— Я и не знал, что людям с пересаженным сердцем можно курить.

— Я курю, пью, и у меня сердце убийцы.

На этот раз Камиль чувствовала себя хорошо, непринужденно и расслабленно не без помощи алкоголя. Она затянулась. Дым поднялся прямо к ее ноздрям. Она закашлялась, глаза наполнились слезами.

— Черт! До такой степени я еще не готова.

— Можно подумать, что все это для вас впервые — сигарета, вино…

Молодая женщина отдышалась и посмотрела на раскаленный кончик:

— Так оно и есть, хотя и не совсем.

Она облокотилась о перила балкона. В гостиной Шарко и Люси кормили близнецов, сидя бок о бок на диване. Их лица светились, словно у двадцатилетних.

— Славная пара, — сказала Камиль, попробовав сделать еще одну затяжку. На этот раз у нее получилось лучше.

— Прежде чем прийти к этому, они многое пережили. Франк ведь был комиссаром, вы не знали? Впрочем, у нас его и продолжают так называть — «комиссар». В лучшие годы под его началом было больше трех десятков человек.

У Камиль округлились глаза:

— Из комиссаров в лейтенанты? А такое возможно?

— Франк сам настоял на понижении. В общем, это непросто, и понадобилось бы много времени, чтобы рассказать вам все, что я о нем знаю. Мужик — супер. Суровый к себе и к другим, но супер.

Он молча посмотрел на него и Люси через стекло.

— Думаю, то, что их объединяет, теперь уже невозможно сломать. У нас такое ремесло, в котором, чтобы не тронуться умом, надо иметь декомпрессионную камеру. Спорт, друзей, семью…

— А у вас самого что есть для снятия напряжения?

Белланже выпустил клуб дыма из ноздрей:

— Пока ищу.

Не похоже было, что он шутит. Его карие глаза снова посерьезнели. Камиль вдруг осознала, что внимательно разглядывает его лицо, небольшой, чуть вздернутый нос, полные губы, и отвела взгляд, чтобы он не застал ее врасплох. Потом набрала дым в рот, но по-настоящему не затянулась, как делала, когда была подростком.