Ловец - Надежда Мамаева (2018)

Мне показалось, что я услышала тихий слаженный стон всех Дарков мужского полу, что находились в гостиной. Тем не менее, под чутким руководством маменьки Клим принес целую стопку семейных альбомов, и началась моя персональная пытка. Страница за страницей леди Элеонора показывала мне снимки всех членов рода Дарк. О каждой фотокарточке она говорила с упоением, будь то снимок парадного портрета главы семейства или случайно запечатленный на пленке пухлый карапуз без ползунков.

Спустя час я хотела скрежетать зубами, два — убивать, три — я уже всерьез прикидывала, из чего можно собрать арбалет, хотя до этого о строении данного оружия имела весьма смутное представление. На все попытки Зака и Клима спасти меня из этого фотоальбомного рабства Элеонора веско возражала:

— Девочка должна знать о будущем муже все!

Под этим пугающем «все» скрывался и малыш с соской во рту, отчаянно дубасивший ложкой старика с лихими кавалерийскими усами, и прыщавый юнец, и даже парень в форме студента магистериума.

— … А вот это он на втором курсе. Тогда как раз умер дедушка, и у Зака произошел всплеск резерва, позволивший ему открыть дар полностью. — Элеонора неаристократически стукнула в снимок друга детства. На фотокарточке он был не по годам серьезен. — Вы, Шенни, вероятно не знаете, но и в магической школе, и при поступлении в университет магии Закриан был ветровиком, а тут такая неожиданность… душевные переживания по поводу кончины дедушки, с которым он был очень близок. Как итог — Закриан не только достиг уровня шторма, но даже мог бы стать ловцом — силы открыть проход в лабиринт у него хватало с избытком. Его даже в шутку называли ловцом душ, — с гордостью закончила леди.

— Я не единственный во всем магистериуме, кто по уровню дара равен ловцам, — попытался откреститься от такой похвалы Зак. — К тому же сила в полной мере проснулась слишком поздно для того, чтобы поступить на учебу в Оплот.

— И слава Престололикому! — вырвалось у меня невольно.

Элеонора фыркнула и сдалась, решительно захлопнув альбом. Похоже, ее, как и меня, изрядно раздражало это рассматривание снимков и рассказы. Но она по наивности надеялась, что дитя трущоб не выдержит первым. Три раза «ха!». Да я даже на коленях у отца не засыпала, когда он вещал об очередных дузах и шахтах. Потому что главным было то, что я вообще рядом с отцом. Не важно, что он говорил, главное, что он держал меня, мелкую, на руках. Внимательно слушать — вот моя плата за то, что удавалось отвоевать кусочек папиного внимания меж очередных разъездов. Так что Элеонора сильно просчиталась.

Надев на себя вновь маску бледной немочи, она откинулась на спинку кресла, и вскоре наше изрядно затянувшееся чаепитие наконец-то подошло к концу.

Когда же Зак провожал меня домой, то виновато заглядывал в глаза, о какой бы ерунде мы не говорили. А потом и вовсе остановился посреди дороги, и, держа меня за руку, признался:

— Шенни, ты удивительная. Я влюбился в тебя с первого взгляда, как только увидел в приемной. А сегодня, когда вошел в гостиную и понял, что сейчас, когда моя матушка в очередной раз хочет осчастливить меня, то до жути не захотел, чтобы ты решила, что я и Бель… — он резко выдохнул: — Ну почему, когда красноречие особенно необходимо, я не могу найти слов? В общем, Шенни, считай меня эгоистичной сволочью, которая просто не захотела тебя терять.

— Для бесчестного человека у тебя слишком честные поступки.

— Скажи, ты правда согласилась стать моей невестой? — Зак был серьезен. Он ждал моего ответа, напряженно вглядываясь в мое лицо.

А я… Как сказать, что решающей причиной ответить «да» стало то, что поняла: в случае моего отказа, чтобы там ни говорили о пожеланиях счастья и взаимопонимания мать и отец Зака, на него бы насели с утроенной силой в плане помолвки с этой Бель.

Зак словно понял по моему молчанию невысказанное, и заговорил сам: