Природа зверя - Луиза Пенни (2017)

Он сердито посмотрел на них.

– Понятия не имеем, – сказал Бовуар. – Мы как раз обсуждали это. Мы потрясены не меньше вас. К счастью, никто не говорит о докторе Булле. Только о пушке.

– «Только»? – переспросил Делорм. – Разве этого мало?

– Могло быть и хуже, – вмешался в разговор профессор Розенблатт.

Ученый появился в столовой в спортивных фланелевых брюках серого цвета, твидовом пиджаке и галстуке-бабочке. Он оглядел столики, накрытые для завтрака, крахмальные салфетки, столовые приборы из чистого серебра, тонкий фарфор. Растопленный камин.

Стены были толстые, окна сводчатые, и у Розенблатта возникло впечатление, что если он простоит так подольше, то за окном проедет почтовая карета.

Но он остался при прежнем мнении. Это место оказалось гораздо интереснее, чем любое другое, какое он мог себе представить.

– Не буду вам мешать, – сказал профессор Розенблатт, словно его кто-то приглашал. – Вам есть что обсудить.

– Например, последние новости, – сказал Жан Ги.

– Да. – Розенблатт покачал головой. – Обидно.

Но расстроенным он не выглядел.

– Садитесь к нам, – сказала Лакост, улыбаясь профессору и показывая на стул. – Чем больше народу, тем веселее.

«Веселее» никак не отвечало обстановке за столом, сколько бы их там ни сидело.

Профессор Розенблатт уселся и посмотрел на недовольные лица агентов КСРБ.

– Ну так о чем мы говорили? – Он положил белую полотняную салфетку себе на колени, обвел взглядом соседей по столу. – Ах да, утечка информации.

«Вот ведь баламут», – с восхищением подумал Бовуар, которого теперь интересовало одно: насколько заслуженному профессору удастся взбаламутить обстановку.

Бовуар перевел взгляд на агентов КСРБ: на их лицах застыла маска холодной вежливости.

И что же их так встревожило?

– Это ваших рук дело? – спросила Мэри Фрейзер.

Волосы у нее все еще оставались влажными после душа, она надела серый свитер, черную юбку, бижутерию – в общем, предприняла попытку принарядиться, но от этого лишь стала выглядеть еще более неказисто.

– Минуту назад вы обвиняли этого молодого человека. – Розенблатт показал на Бовуара. – Теперь меня? Кто следующий? Он?

Профессор посмотрел на Габри, который шагал по полу из широких сосновых досок, неся кофе с молоком. На нем был передник с клетчатыми рюшками, который выводил Оливье из себя.

«Это же смешно, – отвечал Габри партнеру. – Такой передник делает меня счастливым».

«Он делает тебя гомиком».

«Ну да, а иначе никто бы и не узнал».

Габри подошел к их столу, расставил кружки с кофе и замер в ожидании заказов.

Профессор Розенблатт попросил дать ему пару минут на размышления и изучение меню. Лакост и Бовуар сказали, что они тоже немного повременят, а агенты КСРБ сделали заказ, явно спеша как можно скорее покончить с завтраком.

– Число людей, которые могли допустить утечку, довольно ограниченно, – сказал Делорм, когда Габри отошел. – И большинство из них – за этим столом.

Он оглядел присутствующих, и Бовуар поразился тому, сколько сил прикладывает этот человек, чтобы нагнать на них страху, и насколько неэффективны его усилия. Он казался просто вздорным типом.

– Тот, кто это сделал, будет отвечать по всей строгости закона, – заявила Мэри Фрейзер.

Ей удалось произнести это еще более угрожающим тоном, хотя, вероятно, не так, как ей хотелось бы. Все было похоже на то, будто они огорчили любимую тетушку.

Жан Ги подумал, не отзовут ли их в Оттаву и не пришлют ли настоящих агентов. Он надеялся, что такого не случится. К этим двум он уже проникся симпатией.

– Bonjour, – сказал Арман Гамаш, подходя к столику и снимая куртку. – Туманно сегодня. Хорошо, что камин горит.

Он на миг протянул к огню свои большие руки.

– Patron, – сказал Габри, выходя из кухни. – А я слышу, вы пришли. Кофе?

– S’il vous plaît[40], – сказал Гамаш и обвел взглядом сидящих за столом.