Зимнее серебро - Наоми Новик (2019)

— Вам тут от нас никакого проку. — И хотела даже прибавить «Лучше мы пойдем», но не стала: ведь нам некуда идти, разве только обернуться птицами и упорхнуть.

Панова Мандельштам очень удивилась.

— Ванда! — воскликнула она. — Да что ты такое говоришь? Это ты-то, золотая наша помощница! Нет, вы послушайте ее только, а? От нее никакого проку! — И она взяла мое лицо в руки и легонько встряхнула. — Ты добрая девочка, и сердце у тебя доброе. Ты столько трудилась и ни разу ни на что не пожаловалась. С тех пор как ты вошла в наш дом, я никаких забот не знала. Я только подумаю о чем-нибудь, глядь — а оно уже готово. Я лежала больная, но ты все делала за меня, и я поправилась. И ты ни о чем не просила. Ты брала только то, что мы тебе давали. Так что уж позволь мне давать тебе и впредь.

— Вы мне давали больше, чем у меня было! — сказала я. Потому что она все не так сказала, и я расстроилась. Выходит, я работала у них, потому что я добрая, а не потому что хотела серебра или чтобы от меня отстали дома.

— Значит, у тебя было мало, а у меня — больше чем нужно, — ответила она. — Шшш, моя милая. У тебя нет матушки, но дай я скажу тебе, что она бы сказала. Послушай. Стефан рассказал нам, что случилось у вас дома. Бывают люди, у которых внутри живут волки, и этим волкам только и надо, что набить брюхо. Вот они и пожирают всех вокруг. Волк жил в вашем доме, и ты провела с ним рядом всю свою жизнь. Но вы здесь, ты и твои братья, и волк не сожрал вас и не поселился у вас внутри. Вы сумели прогнать волка, потому что давали пищу друг другу. Ведь мы только это и можем делать для близких. И только так мы справимся с волками. Если под моим кровом есть для вас пища, я только рада этому, рада от всего сердца. И надеюсь, пища для вас найдется у меня всегда. Шшш, не плачь. — И она утерла большими пальцами слезы, что катились у меня по щекам, но они все равно катились и катились. — Я знаю, что ты натерпелась страху. Но нынче у нас будет свадьба. Настало нам время возрадоваться. Сегодня в этом доме никто не грустит. Договорились? А сейчас садись и поешь с братьями. Передохните немного. Если ты сама хочешь, если не слишком устала, спускайся после вниз и помоги мне. Работы еще довольно, но все это приятные хлопоты. Мы подготовим балдахин для жениха и невесты, накроем на стол, а потом все вместе попируем и потанцуем. И никакой волк нам не страшен. А уж завтра мы подумаем обо всем остальном.

Я кивнула и ничего не сказала. Потому что не могла ничего сказать. Панова Мандельштам улыбнулась и снова вытерла мне щеки, но слезы все текли ручьем, и она сдалась: вытащила из юбки носовой платок и вручила мне. И погладила меня по щеке. Сергей со Стефаном сидели за столом и вовсю глазели на еду. А там чего только не было: и суп, и хлеб, и яйца. Я села рядом с ними, и Стефан сказал:

— Оказывается, когда ты еду приносила, это было волшебство. Я-то думал, обычная еда.

И вдруг я, сама того не ожидая, протянула одну руку Сергею, вторую — Стефану, и мы все взялись за руки и держались крепко-крепко. Я и мои братья — мы сидели втроем вокруг полученной в дар пищи, и рядом с нами не было никаких волков.

* * *

Наутро Мирнатиус ни свет ни заря отдернул балдахин и принялся гонять слуг по дому. Я еще даже сесть в постели не успела. Слуги принесли нам на подносе горячий чай, теплый хлеб с маслом и вареньем и тарелку с нарезанной ветчиной и сыром. Хозяева от чистого сердца разделили с нами самую вкусную свою еду, которая, впрочем, мало отличалась от крестьянской. Мирнатиус поморщился и едва отщипнул кусочек. Я заставила себя поесть, потупившись и силясь не смотреть на его сорочку с роскошной вышивкой, на его руки и рот. Мои щеки горели огнем — обе щеки, а не только обращенная к Мирнатиусу. Я помнила, как он прикасался к моей коже, и кольцо не могло пригасить этот жар.