Зимнее серебро - Наоми Новик (2019)

— Ты не пленил меня, Чернобог. В твоих руках мои оковы, однако я не сдался на твою милость. Ни рука твоя, ни хитрость не ввергли меня в узы. Твоя победа не оплачена, она лживая, поддельная. И я не дам тебе ничего.

Чернобог издал шипящий рык и развернулся к нам — вернее, к царице.

— Ирина, Ирина, чего душа твоя изволит? Любой дар назначь, и ты его получишь. Да не один, а два, а то и три! Прими воздаяние из моих рук и вверь его мне по-настоящему!

Но царица покачала головой.

— Нет, — ответила она. — Я привела его к тебе, как обещала. Больше я обещаний не давала. Я ничего от тебя не приму. Я свершила это ради Литваса, а не из корысти. Разве он не в узах? Разве ты не в силах прервать зиму?

Чернобог и вовсе разозлился. Он беспокойно закружил вокруг Зимояра, бормоча что-то себе под нос, шипя и потрескивая. Но он не сказал «нет».

— Что ни день, я буду упиваться тобою, — прошипел он Зимояру, вертясь вокруг него. Чернобог приложил ладонь к лицу Зимояра и провел пальцами по его щеке, оставляя дымящиеся рубцы. — Сладостным, прохладным будет каждый глоток. Каждый прожжет тебя до костей. Долго ли ты сумеешь противиться мне?

— Всегда, — прошептал Зимояр. — Упивайся мною хоть до скончания времен, я не отворю врата в мое королевство. Я ничего не отдам тебе по доброй воле. Ты получишь от меня лишь краденое.

— Я все украду! — взвился Чернобог. — Ты в плену и скован крепко-накрепко. Я украду все белые плоды твоих деревьев и иссушу их все. Я выпью до дна всех твоих слуг и твою корону, я сокрушу твою гору!

— И даже тогда, — ответил Зимояр, — даже тогда я не уступлю тебе. Мой народ вступит в пламя, сохранив имена надежно укрытыми в сердце. Ты не получишь ни их имен, ни моего имени.

Чернобог яростно взревел и схватил Зимояра обеими ладонями за лицо. Тот закричал прежним своим криком, только страшнее. Папаня кричал похоже, когда на лицо ему вывалилась горячая каша, и я уткнулся лицом Ванде в юбку и закрыл уши, но все равно все слышал, даже когда Ванда тоже закрыла мне уши ладонями и прижала их. Когда Зимояр перестал кричать, меня всего так и колотило. Зимояр стоял на коленях, опутанный цепью. Чернобог нависал над ним, и с его пальцев капало. Он поднес руку к губам, высунул язык и облизал пальцы досуха.

— О, до чего блаженный вкус, до чего долгая прохлада! — промурлыкал он. — Зимний король, король льда и стужи, я буду пить тебя, покуда ты не умалишься так, что хрустнешь льдинкой у меня на зубах. Что проку тогда будет от твоего имени? Лучше назови мне его сейчас и отправляйся в пламя, пока не утратил величия!

Зимояр опять весь содрогнулся и сказал почти шепотом:

— Нет.

И это было такое же «нет», как наше «нет» до этого. Зимояр будто бы говорил Чернобогу: что ни сотвори со мной — отдать тебе имя будет еще хуже.

Чернобог разочарованно захрустел.

— Тогда быть тебе в оковах из серебра и в оковах из пламени, пока не передумаешь! Зовите их! — завизжал он. — Зовите их, пусть уведут его и спрячут!

И тут Чернобог покачнулся и едва не упал. Он пошел по комнате, спотыкаясь, роняя стулья, хватаясь за них, и наконец ухватился за тот, который устоял. Чернобог вцепился в спинку стула, и тот не падал, хотя Чернобог дрожал и повесил голову. Царица вдруг бросилась к нему через всю комнату, а он поглядел на нее самым обычным взглядом, как один человек смотрит на другого. Значит, это уже был не Чернобог. И через мгновение он сказал совсем тихо:

— Стража.

Голос у него оказался на диво красивый, как музыка, хотя он и говорил-то еле слышно.

Царь повернулся и махнул рукой на дверь, как он раньше махал на свечи. Только сейчас рука у него была прямая, здоровая и без единого изъяна. Двери распахнулись. Сани с чудищами куда-то исчезли. За дверями оказался просто пустой двор.