Зимнее серебро - Наоми Новик (2019)

Возле стены Ирина откинула в сторону завесу из плюща и отперла дверь ключом из сумочки. По ее указанию половина стражников опасливо прошли друг за дружкой внутрь, держа свечи вокруг нашего безмолвного пленника, а следом за ними рослый красавчик — тот самый удалец с веревкой. Он дернул веревку и втянул Зимояра внутрь. Тот даже не сопротивлялся, хотя при его-то силище вряд ли его можно было куда-то втянуть против воли. У меня до сих пор все тело свербело и болело в тех местах, где по мне погуляли Зимояровы кулаки. Зимояр словно лупил молотом по наковальне, а я лежал на этой наковальне раскаленным куском железа, который надо было расквасить в блин.

Но демон все гнал меня в бой, яростно хватал моими разбитыми руками воздух, а тем временем сломанные ребра протыкали мне легкие, и бедренные кости трескались, и ноги подгибались как тряпичные, и раздробленная челюсть болталась, и зубы сыпались из нее как галька. Я рисковал превратиться в кровавую кашу, но, уверен, даже тогда демон размазал бы меня по полу, чтобы я облепил Зимояровы сапоги. Когда Зимояр наконец впихнул меня в камин и велел Чернобогу сидеть там, я, право, чуть не пустил слезу от счастья и благодарности. Пустил бы, если бы он оказал мне милость и последним ударом раскроил мне череп. Чтобы уж прекратить эти мучения.

Но он просто оставил меня там. И тут появляется ненаглядная Ирина и заключает меня в утешительные объятия. Смех, да и только. Хотела бы утешить — перерезала бы мне горло, и дело с концом. Но я был ей нужен — и ей тоже: ну как же, всем-то я нужен, я такой неисчерпаемо полезный. Так что она присела возле меня и говорит: «Кольцо из огня. Свечи зажечь сумеешь?»

Мне казалось, я в ответ то ли зарыдал, то ли засмеялся — если мое горло вообще способно было издавать звуки. В этом месте мое сознание затуманилось. Но Ирина встряхнула меня за плечи и с чувством промолвила: «Не одолеешь его — будешь вечно тут валяться!»

И я пришел в чувство при мысли о столь чудовищной, беспросветной судьбе.

Я-то считал, что мне ведом жребий пострашнее смерти: о несказанная, нелепейшая наивность! Мое тело было изувечено, но не настолько, чтобы я умер, а лишь настолько, чтобы коптиться тут среди углей и золы. Я так и вообразил себе: стоит кому-нибудь увидеть мои жалкие останки в камине — и из дома все разбегутся, да и из соседних домов тоже. Они накрепко заколотят окна и двери, а то еще гляди решат сжечь дом, и я окажусь погребен под горелыми балками. Так и останусь под ними, а демон будет завывать у меня в ушах и мало-помалу иссушать меня, потому что больше пожирать ему нечего и некого.

Вот поэтому я и поднялся, с грехом пополам просипев заклинание — ручеек волшебства, что влил в меня демон, ошметок мяса, брошенный преданному псу. И я захватил в плен короля Зимояров ради моей возлюбленной царицы и возлюбленного повелителя. И получил награду: вот он я, целехонький! Могу дышать, не извергая горлом кровавых фонтанов! Могу стоять, и ходить, и видеть обоими глазами — о, какое неслыханное счастье! Беда лишь в том, что своей участи я не избежал. Просто отсрочил ее на какое-то время. Судьба поджидала меня, чтобы настичь рано или поздно. Чернобог никогда не отпустит меня, даже умереть не позволит. С какой стати? Он и не должен. Я вписан в свой контракт весь, с головы до пяток. И в этом контракте никаких оговорок, никаких мелких буковок. Я могу изменить только то, что мог изменить всегда — то есть ничего. Ничего, кроме как время от времени отлавливать случайные жизнишки, иссушать их, облизывать жирные пальцы и пытаться по мере сил внушать себе, что все не так уж плохо.

Так что я дышал полной грудью, наслаждаясь ночным воздухом, разглядывал свои вновь прекрасные изящные руки и послушно следовал за своей царицей и своей стражей по улицам и в узкую дверь. Ведь пока Чернобог упивается Зимояром, мне ничего не грозит. Живот мне оттягивало блаженное чудище, осоловевшее от сытости. Так демон проспит долго.