– Почему? – спрашиваю я, и тут же у меня вырывается более важный вопрос: – А мне ты почему не сказал?

– Я хотел.

– Тогда почему ты этого не сделал?

Телефон продолжает звонить, громко и пронзительно. Мне хочется вырвать эту чертову штуку из стены.

– Я только возьму трубку, – говорит Олли, подходя к телефону.

– Олли, нет! Просто оставь…

Но он уже хватает трубку.

– Алло?

Я чертыхаюсь себе под нос.

– Оливер Гудвин. – Он на мгновение замолкает, потом встречается со мной взглядом. – Да. Минутку. – Он протягивает мне трубку: – Это Джонс.

– Меня? – Когда я беру трубку, меня охватывает беспокойство. – Люси Гудвин слушает.

– Люси, это детектив Джонс. Нам с Ахмедом нужно с вами поговорить. Срочно. – Голос Джонс звучит отрывисто. – Вы не могли бы приехать в участок?

– Зачем? – спрашиваю я.

Мне хочется заорать, что с меня хватит полицейских, которые звонят среди ночи и тащат Олли или меня в участок. Мне хочется напомнить Джонс, что у нас маленькие дети, которые спят, и что, если я не под арестом, ей придется подождать до утра. Но я ничего этого не говорю. Потому что у меня такое чувство, что мое возмущение слегка напускное.

– Мы хотим поговорить с вами об организации под названием ДЭИ. Это сокращение расшифровывается как «Добровольная Эвтаназия Интернэшнл». Мы получили информацию, что ваша свекровь была членом этой организации… и у нас есть основания полагать, что вам об этом известно.

Я говорю, что приеду, как только смогу.

47

ЛЮСИ

ПРОШЛОЕ…

Как раз когда я, завезя Диану от врача к ней домой, останавливаюсь у собственного дома, подъезжают Патрик и Нетти.

– Привет, – говорю я, выходя из машины. – Какой сюрприз!

– Мы позвонили Олли, – говорит Нетти, – и он сказал, что мы можем приехать.

– А… ну хорошо. Вообще-то я рада, что вы здесь.

– Мы тоже, – говорит Нетти странно бодро.

Патрик, напротив, кажется, немного подавленным. Он не спеша запирает машину, следует за нами по дорожке на несколько шагов позади.

– Как прошел день? – спрашивает Нетти.

Я открываю дверь своим ключом.

– На самом деле это было немного странно. Вот почему я рада, что вы здесь. Мне нужно поговорить с вами о Диане.

Мы заходим в гостиную, за аркой в кухонном уголке Олли стоит у холодильника и потягивает пиво.

– Всем привет, – говорит он. – Пива хочешь, Патрик?

– Что-то с мамой? – поворачивается ко мне Нетти. – Что случилось с мамой?

– Да, что там с мамой? – спрашивает Олли.

Дети, сидящие перед телевизором в пижамах, поднимают глаза и быстро их опускают.

– Они накормлены? – спрашиваю я у Олли.

– Куриные наггетсы, горох и кукуруза, – гордо отвечает мой муж. – Вам вина, дамы?

– Конечно, – отвечаю я.

– Мне не надо, – говорит Нетти.

Олли протягивает Патрику пиво, которое тот хватает и открывает в рекордное время. Я ловлю себя на мысли, все ли с ним в порядке, но я слишком занята Дианой, чтобы тратить много времени на размышления.

– Может, пойдем в в столовую, подальше от ушастиков? – предлагаю я. – И я расскажу, что произошло с Дианой.

Убирая беспорядок на столе в столовой, я замечаю, что Нетти бросает на Патрика странный взгляд, в нем сквозит то ли улыбка, то ли раздражение. Внутри меня все трепещет – я понимаю, что она беременна. Скорее всего беременна.

– Так… вам есть что нам рассказать? – спрашиваю я, когда мы все садимся.

Улыбка Нетти подсказывает, что да, но она качает головой.

– Нет-нет, сначала ты. Расскажи о маме.

– Ладно, – говорю я. – В общем, я заехала к ней сегодня:

Воцаряется краткая, многозначительная тишина. Даже Патрик пялится на меня так, будто у меня две головы.

– Ты заехала к маме? – переспрашивает Олли.

Ну да, признаю, подобное не сочтешь обычным для меня поступком, и все равно я поражена, что они в шоке.