Каштановый человечек - Сорен Свейструп (2019)

– Мне бросились в глаза три. Насчет гамбийки, инвалида и той, что на досрочной пенсии.

– Что ж, возможно.

Хесс не удивлен, что Тули́н отобрала те же три дела, что и он сам. Марк уже подумывает, что вообще-то она могла бы справиться с этим заданием и в одиночку.

– По-моему, этим нам и нужно заняться. Возможно, всеми тремя.

Тули́н с нетерпением смотрит на Хесса. У него раскалывается голова. Предстоящая работа отчего-то представляется ему тяжелой и ненужной, только он не может понять, отчего. Выглядывает в окно, за которым еще больше сгустилась тьма, и понимает, что нужно принимать решение, если они хотят предпринять хотя бы какие-то меры уже сегодня.

– Преступник, вероятно, исходит из того, что рано или поздно мы выясним, что на жертв поступили заявления в муниципалитет. Так или нет? – задает вопрос Хесс.

– Так. Может, он даже хочет, чтобы мы этот факт обнаружили. Только вот не знает, как быстро мы это выясним.

– В таком случае преступнику также известно, что мы в какой-то момент прочтем заявления и на Лауру Кьер, и на Анне Сайер-Лассен. Так или нет?

– Зачем нам играть в вопросы и ответы? Если мы сейчас не определимся, можем с равным успехом снова допросить соседей.

Хесс, однако, продолжает, стараясь развить свою мысль:

– Если б ты была на месте преступника и написала эти два заявления – и знала бы, что мы их обнаружим и почувствуем себя гениями, – то каким было бы твое третье заявление?

По глазам Тули́н Хесс догадывается, что она его поняла. Найя переводит взгляд с Хесса на экран принесенного с собой ноутбука.

– Показатель сложности текста во всех случаях невелик, но если аноним и вправду задумал нас запутать, то давай посмотрим два других заявления, которые тоже выделяются среди остальных. То, где уйма орфографических ошибок, и второе, с устаревшими выражениями.

– И в каком из них он затупил? – спрашивает Хесс.

Тули́н быстро пробегает глазами тексты на экране, а Марк не глядя берет две папки и открывает их. И на сей раз что-то настораживает его в заявлении с массой ошибок. Возможно, воображение разыгралось… А может, и нет. Тули́н поворачивает монитор своего компьютера в сторону Хесса, и тот кивает в знак согласия. Она обнаружила то же, что и он: заявление на Йесси Квиум, двадцати пяти лет, проживающую в жилом комплексе Урбанпланен на Амагере.

66

Йесси Квиум, держа за руку свою шестилетнюю дочку, быстрым шагом идет по коридору, но перед самым поворотом за угол их догоняет воспитатель. Тот самый, из чурок, с дружелюбным взглядом.

– Йесси, ты можешь задержаться на минутку? Надо поговорить.

Она пытается объяснить, что им с Оливией, к сожалению, надо торопиться на танцы, но, увидев его решительное лицо, понимает, что улизнуть ей не удастся, и даже не заканчивает фразу. Йесси всякий раз старается избежать встречи с ним, потому что он всегда умеет пробудить ее больную совесть, вот она и пытается включить все свое обаяние, чтобы поскорее смыться. Она кокетливо подмигивает ему и убирает со лба волосы пальцами со свежим маникюром на длинных ногтях – пусть увидит, как хороша она сегодня. Йесси два часа провела в парикмахерской на Амагербульваре – да, конечно, работают там чурки, но зато они задешево и макияж накладывают, и маникюр делают, и времени много на это не тратишь, если, как сегодня, нет очереди. Ее тугие бедра обтягивает новая желтая юбка. Йесси недавно приобрела ее в «Hø&Møg»[27] за какие-то жалкие семьдесят девять крон. Ведь эту летнюю вещичку и так уже собирались отправить на склад нераспроданных товаров, да к тому же ей удалось доказать продавщице, что юбчонка вот-вот разлезется по швам… Впрочем, последнее обстоятельство ее особо не волновало, если иметь в виду, на какой случай этот предмет одежды ей понадобится.