Каштановый человечек - Сорен Свейструп (2019)

Упоминание гаагского работодателя оказывается для Хесса неожиданным. И настолько ошеломляет его, что он даже не нашелся, что ответить.

Нюландер с ходу бросает взгляд на Тули́н, как раз вышедшую из кабинета со стационарным компьютером управления по делам детей и юношества в руках.

– Ну что?

– Оба заявления отправлены с одного и того же сервера в Украине. Но его обладатель не замечен в сотрудничестве с властями. Скорее наоборот. Мы, возможно, и получим ответ на IP-адрес недели через две, но тогда это уже будет неактуально.

– А если я переговорю с министром юстиции и он свяжется со своим украинским коллегой, это поможет?

– Сомневаюсь, что это что-то даст. Даже если они и захотят помочь, это займет какое-то время, а его у нас нет.

– Между двумя убийствами прошло всего лишь семь дней. И если у преступника, как вы говорите, не всё в порядке с головой, нам никак нельзя оставаться в роли простых наблюдателей.

– Может, и не надо. Заявления на обе жертвы поступили на платформу анонимных заявлений муниципалитета. Первое – три месяца назад, второе – две недели спустя. Если исходить из того, что оба письма отправлены преступником, и если мы предполагаем, что преступник замыслил еще одно преступление…

– …то он уже отправил анонимное заявление на следующую жертву.

– Точно. Вот только есть проблемка. Я сейчас выяснил, что в одно лишь Управление по делам детей и молодежи в среднем поступает пять анонимных заявлений в неделю. За год получается двести шестьдесят. Не все они, конечно, касаются изъятия детей, но поскольку их никак не систематизируют, невозможно сказать, сколько из них в действительности затрагивают эту тему.

Нюландер кивает.

– Я поговорю с шефом отдела. Они, ясное дело, помогут без лишних вопросов. Что вам требуется?

– Ты как думаешь, Хесс?

В висках у Марка по-прежнему стучит, и даже новость об альянсе Фрайманна и Нюландера унять этот стук не помогает. Ему приходится напрячь мозги, чтобы ответить Тули́н:

– Анонимные заявления о пренебрежении родительскими обязанностями и насильственных действиях в отношении детей за последние полгода. В особенности касающиеся матерей в возрасте от двадцати до пятидесяти лет. Авторы которых требуют изъятия детей из семьи. Уже рассмотренные дела, решения по которым не предусматривают вмешательства со стороны властей.

Руководитель отдела, выйдя из кабинета, внимательно смотрит на небольшую компанию, и Нюландер, пользуясь случаем, сразу же посвящает его в их нужды.

– Но эти дела у нас не в одном месте хранятся. Потребуется время, чтобы разыскать их все, – ответствует тот.

Нюландер бросает вопросительный взгляд на Хесса, который уже направляется обратно в душный кабинет.

– Тогда придется подключить всех ваших сотрудников. Других дел у нас здесь ни фига нет. Так что все заявления должны быть у нас в течение часа.

65

Как выясняется, анонимные заявления в адрес копенгагенского муниципалитета по поводу женщин, имеющих детей, – штука довольно популярная. Во всяком случае, благодаря стараниям сотрудников управления стопка красных папок с соответствующими делами на столе постоянно растет, и Хесс уже начинает сомневаться, правильно ли поступили они с Тули́н. Однако после беседы с Нюландером им не оставалось ничего иного, кроме как приступить к выполнению этого плана. Найя предпочла просматривать дела на экране ноутбука «Эйсер» в огромном офисе открытого типа, а Хесс расположился в комнате для совещаний, где и переворачивает один за другим листы, некоторые из них еще не остыли после принтера.

Метода его проста. Он открывает соответствующее дело и просматривает лишь само заявление. И если оно представляется ему не имеющим отношения к расследованию, папка отправляется в стопку слева. Если же оно на первый взгляд требует более тщательного изучения, папка находит свое место в стопке справа.