Вкус пепла - Камилла Лэкберг (2011)

— Сара не все поняла. Она поняла только, что слова были нехорошие. Какая-то там танинская родька или что-то похожее.

— Танинская родька? — повторила Вероника, сделавшись похожей на живой вопросительный знак.

— Ну да, я же сказала, что это были какие-то чудные слова и она ничего не поняла. Но это было что-то нехорошее, так она сказала. И говорил он не так, как обычно разговаривают, а кричал на нее. Ужасно громко. Так громко, что у нее в ушах стало больно. — Тут Фрида проиллюстрировала свой рассказ, зажав уши руками.

Вероника осторожно отвела ее руки от ушей и сказала:

— Знаешь что, эту тайну нельзя так оставить, чтобы только я ее услышала.

— Но ты же сама говорила… — В голосе Фриды послышалось волнение, и она опять с тревогой посмотрела на серое небо.

— Я помню, что я говорила. Но знаешь что: мне кажется, Сара тоже хотела бы, чтобы ты рассказала этот секрет в полиции.

— А почему? — спросила Фрида. Взгляд ее по-прежнему был тревожным.

— Потому что когда человек умирает и улетает на небо, полиции требуется знать все его тайны. И эти люди сами хотят, чтобы полиция узнала их тайны. Полиция должна выяснить все, как и что было.

— Полиция должна знать все тайны? — удивилась Фрида. — А я должна рассказать в полиции, как я не хотела есть бутерброд и спрятала его в диване?

Вероника не удержалась от улыбки:

— Нет, эту тайну полиции, я думаю, не обязательно знать.

— Это сейчас не надо, пока я живая. А когда я умру, ты должна будешь им про нее рассказать?

С лица Вероники сразу сбежала улыбка. Она энергично помотала головой. Разговор свернул в слишком мрачную сторону. Ласково погладив дочку по светлым волосам, она тихо сказала:

— Не думай об этом, доченька. Ты не умрешь.

— А откуда ты знаешь, мама? — с любопытством спросила Фрида.

— Знаю, вот и все!

Вероника резко встала и вышла в прихожую. Сердце у нее сжалось так сильно, что трудно было дышать. Не оборачиваясь, чтобы дочка не видела ее слез, она неоправданно жестким тоном приказала:

— Надень пальто и шапку. Мы едем прямо в полицию, чтобы все там рассказать.

Фрида сделала, как ей было велено. Но, очутившись под серым, пасмурным небом, она, направляясь к машине, бессознательно втянула голову в плечи. Только бы Сара не очень рассердилась!

~~~

Фьельбака, 1928 год

С нежной заботливостью он одел и причесал детей. Было воскресенье, стояла солнечная погода, и он собирался вести мальчиков на прогулку. Одевание было нелегким делом, так как дети на радостях, что пойдут гулять с отцом, вертелись и прыгали. Наконец он закончил, и они были готовы идти. Агнес даже не откликнулась, когда дети крикнули ей «до свиданья», и у него больно кольнуло сердце при виде обиженного выражения, которое появилось в их глазах, когда они посмотрели на мать. Дети тянулись к ней, хотя она их не понимала. Им так нужно было ощутить материнский запах, почувствовать ее объятия. Ему даже не приходило в голову, что она все понимает и нарочно отказывается отвечать на их любовь, но одна мысль посещала его все чаще. Сейчас, когда мальчикам исполнилось четыре года, он стал замечать в ее отношении к детям что-то неестественное. Сначала он думал, что это последствия тяжелых родов, но годы шли, а материнская привязанность у нее все не появлялась.