Вкус пепла - Камилла Лэкберг (2011)

Агнес почувствовала, как ей становится трудно дышать, от злости у нее потемнело в глазах. Отец всегда уступал ей, когда она начинала задыхаться и судорожно хватать ртом воздух, но Андерс только молча за этим наблюдал и даже не думал ее успокаивать.

Тут вдруг она почувствовала резкую боль в животе и испугалась. Ей захотелось домой, к папе.

~~~

Моника ощутила испуг, как удар в живот.

— Тут была полиция?

Морган кивнул, не отрывая глаз от экрана. Она понимала, что сейчас не время с ним говорить: согласно своему распорядку, он работал и был недоступен для общения. Но она не могла ничего с собой поделать, ее переполняло беспокойство, заставляя переминаться с ноги на ногу. Ей хотелось подойти к сыну и потрясти его за плечо, заставить рассказать побольше, не дожидаясь бесконечных уточняющих вопросов, но она знала, что это бесполезно. Приходилось расспрашивать с обычной терпеливостью.

— Чего они хотели от тебя?

Он по-прежнему не желал отрываться от экрана и, отвечая, продолжал стучать по клавиатуре, ни на секунду не замедляя темпа:

— Они спрашивали про умершую девочку.

У нее зашлось сердце, пропустив не один, а сразу несколько ударов. Осипшим голосом она уточнила:

— О чем они тебя спрашивали?

— Видел ли я, как она уходила утром, и еще разное другое.

— А ты видел?

— Что видел? — рассеянно переспросил Морган.

— Ее — видел?

— Зачем ты сейчас пришла? — Он проигнорировал ее вопрос. — Ты знаешь, что это не по расписанию. Ты же обычно приходишь тогда, когда я не работаю.

В громком, резком голосе не слышно было возмущения, он просто констатировал факт. Она допустила отклонение от их обычного распорядка, нарушила ритм, и должна была знать, что его это удивит. Но она не могла сдержаться, ей требовалось все узнать.

— Ты видел, как она уходила?

— Да, я видел, как она уходила. Я рассказал об этом полиции, ответил на все их вопросы. Хотя они тоже нарушили мой распорядок.

Сейчас он полуобернулся в ее сторону и смотрел на мать этим своим разумным, но странным взглядом. Его взгляд всегда оставался таким. Эти глаза никогда не меняли своего выражения, не наполнялись чувством — по крайней мере с тех пор, как он научился управлять своим поведением. Когда он был моложе, у него случались страшные приступы ярости и досады из-за вещей, на которые он не мог повлиять или когда он чего-то не мог сделать. Причиной могло быть что угодно, начиная от невозможности решить, в какой день ему принимать душ, или выбрать, что он хочет на обед. Но с тех пор и он, и она многому научились. Жизнь пошла по накатанной колее, а выбор был давно сделан. Он принимал душ через день, его обед состоял из четырех блюд, которые она чередовала согласно выработанному расписанию, а завтрак и ужин всегда были одинаковы. Работа стала для него настоящим спасением. Он занимался тем, что у него хорошо получалось, это занятие давало ему возможность применить свой высокоразвитый интеллект и в то же время вполне соответствовало темпераменту больного с синдромом Аспергера.

Моника очень редко заходила к нему в неположенное время. Она даже не помнила, когда это случалось в последний раз. Но сейчас, коли она все равно уж его потревожила, ничего не мешало продолжить разговор.

Пройдя по тропинке между кипами журналов, она села на кровать.

— Я хочу, чтобы в другой раз ты не разговаривал с ними без меня.

Морган только кивнул. Затем он повернулся к ней окончательно, усевшись лицом к спинке стула и опершись на нее скрещенными руками.

— Как ты думаешь, мне дали бы на нее посмотреть, если бы я попросил?

— На кого посмотреть? — растерялась Моника.

— На Сару.

— Что это тебе приходит в голову! — Монике показалось, что комната закружилась перед ее глазами. Напряжение последних нескольких дней вывело ее из равновесия, и от вопроса Моргана она потеряла самообладание.