Вкус пепла - Камилла Лэкберг (2011)

— Зачем тебе надо ее видеть? — Она не могла скрыть пробивавшуюся в ее голосе нотку раздражения, но он, как всегда, никак не отреагировал на интонацию. Она даже не была уверена в том, что он воспринимает повышение голоса как знак того, что она сердится.

— Чтобы посмотреть, как она теперь выглядит, — спокойно ответил Морган.

— Зачем тебе это? — Голос Моники звучал все более взволнованно, и она почувствовала, что сжимает кулаки. Ее охватил ужас, и каждое слово Моргана казалось новым шагом навстречу тому мраку, которого она всегда так боялась.

— Чтобы посмотреть, какая она мертвая, — пояснил он, не отрывая взгляда от ее лица.

Монике вдруг стало трудно дышать. Показалось, что стены тесной клетушки надвигаются на нее и вот-вот раздавят. Ей больше не выдержать, нужно глотнуть воздуха.

Не говоря ни слова, она вскочила, кинулась к двери, вылетела наружу и с грохотом захлопнула ее за собой. Холодный, промозглый воздух обжег ей глотку, когда она глубоко вдохнула его полной грудью, и через некоторое время она почувствовала, как пульс начал успокаиваться.

Она осторожно заглянула в одно из окошек. Морган уже сидел, повернувшись к экрану. Пальцы его так и летали по клавиатуре. Прижавшись лицом к стеклу, она смотрела на его затылок. Она любила его так сильно, что от этого было даже больно.

Ничто не доставляло ей такого удовлетворения, как уборка. Другие члены семьи говорили, что это мания, но ее это совсем не беспокоило. Главное, чтобы они не мешались под ногами и не пытались ей помогать, большего она не требовала.

Как всегда, Лилиан начала с кухни. Каждый день то же самое. Протереть все поверхности, пройтись пылесосом, вымыть пол и один раз в неделю вынуть все из ящиков и шкафов и протереть внутри. Покончив с кухней, она перемещалась в прихожую, в гостиную и на веранду. Единственной комнатой на первом этаже, которую она не могла прибрать, была маленькая гостевая, в которой спал Альбин. Ею она займется потом.

Она потащила пылесос на второй этаж. Стиг хотел купить другую модель, не такую громоздкую, однако она вежливо, но решительно отказалась. Этот пылесос служил ей пятнадцать лет и до сих пор был как новый. Гораздо лучше современных агрегатов, которые ломаются по четыре раза в год. Хотя он действительно тяжеловат. Добравшись до площадки второго этажа, Лилиан почувствовала, что немного запыхалась. Стиг не спал и повернулся к ней лицом, когда она вошла.

— Ты совсем себя не жалеешь, — произнес он слабым голосом.

— Лучше так, чем сидеть без дела.

Это был между ними привычный разговор. Он говорил ей, чтобы она себя не перетруждала, а она отвечала какой-нибудь бодрой репликой. Небось в доме была бы совсем другая картина, если бы она перестала сама выполнять всю работу, переложив на них часть обязанностей. Без нее дом пришел бы в запустение и все бы развалилось. Это на ней все держалось, и все они это знали. Могли бы хоть иногда проявить какую-то благодарность. Но куда там! Вместо этого они только бубнят ей, чтобы она себя не перетруждала! Лилиан почувствовала, как в душе поднимается знакомое раздражение. Она зашла к Стигу и заметила, что он бледнее обычного.

— Ты сегодня неважно выглядишь, — сказала она, помогая ему приподнять голову от подушки, чтобы вытащить ее и взбить, а потом вернуть на место.

— Да, у меня неважный день.

— Где больше всего болит? — спросила она, присаживаясь к нему на кровать.

— Кажется, всюду, где только можно, — слабо ответил Стиг, попытавшись изобразить улыбку.

— Неужели нельзя сказать поточнее? — раздраженно откликнулась Лилиан. Она подергала свалявшиеся шерстинки на пледе и требовательно посмотрела на мужа.

— Желудок. Так и крутит все время, а иногда вдруг такая резь!

— Да, надо, чтобы Никлас вечером тебя посмотрел. Нельзя же просто так лежать и лежать!

— Только не в больницу! — Стиг даже замахал на нее руками.