Могила в горах - Ханс Русенфельдт, Микаэль Юрт (2019)

Билли кивнул. Он сидел и размышлял о том, что теперь постоянно не давало ему покоя. О том, что казалось более увлекательным, чем дело, которым они занимались.

Может ли Себастиан Бергман действительно быть отцом Ваньи?

Просмотреть все снова Билли не успел. Ему хотелось еще раз рассортировать сведения. На то, что он знает, и то, о чем догадывается. Что говорит «за» и что «против». Проверить места, время, предположения. Он собирался заняться этим сегодня вечером, но потом вышел, чтобы поговорить с Мю, и остался сидеть. В принципе реально, Себастиан и Ванья. Но такая возможность строится на очень зыбких основаниях, на письмах, которые он не читал, предположениях, которые он не мог проверить. Однако эта мысль крепко засела у него в голове. Единственное, в чем он был уверен, – если это так, то знает об этом только Себастиан. Если бы Ванья узнала, это было бы заметно. Она боготворит отца. Или того, кого считает своим отцом…

– Ты застрелил Эдварда Хинде.

Билли быстро вернулся обратно в освещенную луной действительность. Он повернулся к Йеннифер, но едва видел ее. Она натянула шапочку до самой куртки, держала передо ртом кружку с чаем и говорила из-за края кружки.

– Что? Да.

– Подозреваю, что тебя все время спрашивают, но все-таки, что ты при этом испытал?

Это было ее первой мыслью, когда они встретились в аэропорту, и она поняла, кто такой Билли. Сама она еще ни разу не вынимала оружия из кобуры, но мысленно неоднократно представляла себя с выхваченным пистолетом.

Экшен. Быстрые решения. Погоня и волнение.

Впрочем, каждый раз, когда она пускалась в фантазии об этой части профессии, которую, она очень надеялась, ей когда-нибудь доведется испытать, все заканчивалось тем, что негодяи сдавались. Они чувствовали себя побежденными, разбитыми. В ее мечтах ей никогда не приходилось стрелять и уж тем более – кого-нибудь убивать. Временами ее интересовало, сможет ли она, если придется.

Она повернулась к Билли, но тот молчал. Йеннифер попыталась угадать, рассердился он или просто обдумывает ответ. Вероятно, первое. Она сама слышала, как это прозвучало.

«Что ты испытал?»

Дурацкий «спортивный» вопрос.

– Я не то имела в виду, – объяснила она, – я хочу знать, можно ли с этим справиться? Как ты справился?

Билли задумался. Готового ответа у него не было, насколько ему помнилось, никто его об этом не спрашивал. Никто из членов команды. Даже Торкель. Они заботились о его благополучии, да, конечно, заверяли его в том, что он вернется на работу, что он не мог поступить иначе, что у него не было выбора, но о его самочувствии никто не спрашивал всерьез. Помимо обычного: «Как дела?» и «Ты в порядке?» Вопросы задавались тоном, который явно свидетельствовал о том, что от него не ожидалось глубокомысленного или даже откровенного ответа. Хотя все они были обучены заботе о людях, получивших шок или травму, когда пострадал один из своих, казалось, будто все считают, что об этом лучше не говорить. Для таких вещей существует психолог. Мю, если вдуматься, тоже ничего не спрашивала. Они много разговаривали об этом, но речь в основном шла о том, как ему использовать данный опыт для дальнейшего роста и не поддаться искушению усомниться в правильности выбора профессии и в самом себе.

– Иначе он убил бы Ванью, – пожав плечами, сказал Билли. – Вот так и справляюсь. Себастиан был ранен, и Хинде убил бы Ванью. У меня не было выбора.

– Сам факт, что ты поступил правильно, ведь еще не означает, что для тебя это было просто.

Билли повернулся к ней. Он же сказал, что у него не было выбора. Большинство удовлетворилось бы таким ответом. Он сделал единственно возможное. При отсутствии выбора человек в общем-то освобождается от ответственности. Но Йеннифер это явно казалось недостаточным. Он видел в ее глазах откровенную заботу и интерес. Она заслуживает чуть большего.

– Я об этом не думаю, – честно признался он. – Никогда не думаю.