Могила в горах - Ханс Русенфельдт, Микаэль Юрт (2019)

Слушание дела продолжалось еще примерно полчаса. Карин изо всех сил старалась пробить брешь в аргументации стороны обвинения, но Вальдемар не питал особых надежд на то, что ей это удастся. И действительно, когда слово взял судья, результат оказался предсказуемым. Вальдемара арестовали как обоснованно подозреваемого в совершении тяжких экономических преступлений. Прокурор настаивал на сохранении всех ограничений и получил поддержку. Слушание закончилось. Анна сразу встала и покинула зал чуть ли не первой. Вальдемару показалось, что он видел, как она пыталась сдерживать слезы. Это было самым ужасным. Не унижение, не заключение, не предстоящее наказание, а вред, который он причинил своим близким. Это казалось почти невыносимым. Он надеялся, что сможет обменяться с Анной несколькими словами, но вместо этого велел Карин сказать ей, чтобы она ни в коем случае не говорила Ванье, что его арестовали. Они расстались, и Вальдемара отвезли обратно в следственный изолятор. Он лег на койку, больше делать особенно было нечего. Где-то через час спина снова заболела. Не потому, что он слишком долго пролежал в одном положении, но он все-таки перевернулся. Не помогло. Он попросил дать ему болеутоляющее и получил. Когда принесли ужин, есть он не захотел, но опять попросил болеутоляющее и снова получил. Теперь он лежал на койке у себя в камере, смотрел в потолок и пытался думать о чем-нибудь другом, кроме постепенно отпускающей боли в спине. Его мысли все время возвращались к Анне и Ванье, что было в каком-то смысле более болезненным. Он с некоторым трудом поднялся и подошел к имеющемуся в камере прикрепленному к стене маленькому туалету. Спустил брюки – ширинки на них не было – и помочился. Неужели освещение играет с ним злую шутку? Помочившись, он немного наклонился, потом ниже. Слегка повернул голову, чтобы свет с потолка падал прямо в унитаз.

Вода была красной.

Кроваво-красной.

Они разошлись.

Торкель собрал всех в комнате, которую они никогда не называл иначе как Комната, для последнего совещания перед выходными. Вокруг овального стола на зеленовато-сером ковровом покрытии стояли шесть стульев. На длинной стене висела белая доска, на которой Билли с помощью собранного в Стурульвон материала воссоздал временной график. В Комнате стояла тишина. Им предстояло обсудить успехи последних суток, отчитаться в том, что они сделали и какие результаты получили или надеялись получить. К сожалению, материала для обсуждения было удручающе мало.

Для начала Торкель сообщил, что утром позвонил Хедвиг Хедман в Эстерсунд и что они теперь полностью уверены в отношении личности голландцев. Госкомиссия имела обыкновение сообщать о некоторых деталях ведущегося расследования местной полиции, запросившей их помощи. Правда, именно о некоторых деталях. Было важно, чтобы местная полиция по-прежнему ощущала свою сопричастность, но еще важнее для Госкомиссии было контролировать информационный поток. Поэтому он ничего не сказал об их теории, что голландцы просто случайно оказались в неправильном месте в неправильное время. А также о найденном ими фотоаппарате или о том, как продвигается остальная часть расследования.

И правильно сделал.

Днем Торкель, надо признать, не слишком удивившись, обнаружил в газете «Экспрессен» статью на целую страницу под заголовком: «ОНИ УМЕРЛИ ВО ВРЕМЯ ОТПУСКА, О КОТОРОМ МЕЧТАЛИ». В преамбуле утверждалось, что Госкомиссия по расследованию убийств теперь на сто процентов установила личности двоих из шести человек в массовом захоронении на горе. Там нашли Яна и Фрамке Баккеров из Роттердама. В статье имелись фотография супругов Баккер, довольно эмоциональный рассказ о том, как они мечтали провести неделю в шведских горах, короткое интервью с их другом, который благодарил за внесение ясности, и в завершение – факты о «Могиле в горах», как, судя по всему, именовалось в прессе это дело.