Могила в горах - Ханс Русенфельдт, Микаэль Юрт (2019)

– Спасибо, но я не хочу, чтобы ты оказался замешанным. Мы должны разобраться с этим сами.

Она снова отвернулась от него. Устремила взгляд в иллюминатор на облака, напоминавшие колышущийся ледяной ландшафт.

По личным причинам.

Ванья покинула расследование по личным причинам.

Урсула резко повернула руль влево и свернула на небольшую асфальтированную дорогу, по которой навигатор рекомендовал ей проехать два километра, после чего снова повернуть налево. Конечно, ее раздражение нелогично, но от этого оно не делалось менее реальным. Ее бросил муж, и дочка полностью его понимает.

Разве это не личные причины?

Разве это не считается делами, с которыми необходимо разобраться?

Конечно, считается. И никто бы не понял этого лучше Торкеля, если бы он знал. Но разница между Урсулой и Ваньей состояла в том, что Урсула ничего не рассказала и хотела работать. Больше всего. Правда, не над таким делом.

Торкель вызвал ее с горы, где она вместе с местными силами тщательнейшим образом изучала место находки. Бо́льшая часть земли и гравия из могилы была уже процежена и проверена, но они не нашли ничего, что бы продвинуло расследование вперед. Прибыл экскаватор, и Урсула показала, откуда ей хотелось бы начать. Она успела трижды продирижировать экскаватором, но они по-прежнему ничего не нашли. Соответственно на данный момент само место находки давало им меньше всего, и Торкель справедливо предпочел на время переместить ее, но у нее это все равно вызывало возмущение. Ехать на склад лома и расспрашивать эвакуаторов о давних автомобильных авариях было работой Ваньи.

Йеннифер и Билли по-прежнему пытались проследить путь Велтон в Швецию. Торкель поддерживал контакт с Европолом и Интерполом. Каждая из организаций проверяла свои архивы, выискивая семьи или разные комбинации из двоих детей и двоих взрослых, которые пропали осенью 2003 года. Пока Торкель получил три подходящих случая, но сумел быстро их все отбросить.

Урсула не могла не признаться себе, что сам Торкель тоже представлял собой проблему, источник дополнительного раздражения. Ему хотелось, чтобы она приходила к нему. Чтобы все происходило так же, как раньше, когда они работали за пределами Стокгольма. Ночи близости в разных гостиничных номерах по всей Швеции. Он хотел ее. Физически, разумеется, но не только. Ему хотелось большего, но сейчас его желание казалось тягостным и трудновыполнимым. Проще всего было бы, наверное, пойти к нему этим вечером. Заняться сексом в его номере. Проскользнуть обратно к себе на рассвете. Притвориться, будто все, как обычно. Особенно больших жертв это не требовало.

Но она не могла.

Не хотела.

Хотя Торкель и не знал, что она разъехалась с мужем, одна мысль о том, чтобы еще больше усложнить жизнь начальником и любовником, грезящим о создании в будущем семьи, казалась сейчас невыносимой. Урсула решила обращаться с ним строго. «Как в случае с этой поездкой», – подумала она, когда навигатор сообщил, что она прибыла на место назначения, и она свернула в открытые железные ворота, на склад металлолома.

Урсула остановилась перед серым одноэтажным домом с вывеской на крыше, подтверждавшей, что она попала в «Акционерное общество Хаммарэн и сын». Она заглушила мотор, взяла с заднего сиденья полученную от Торкеля папку с материалами, вышла из машины и огляделась.

Урсула еще не бывала на свалке автомобилей и толком не знала, чего ожидала. Она никогда особенно не задумывалась, что делают с машинами, когда те отслужили свое, но все-таки подозревала, что их разбирают на части, спрессовывают в маленькие кубики, и все, что годится для дальнейшего использования, отправляют на какую-то переработку.