Московское время - Валерия Вербинина (2018)

– На мою жену напали… Вот… и сумочка куда-то делась…

«Почему он говорит о сумочке в такой момент?» – с негодованием подумала Нина. Она не понимала, что человек, выбитый из колеи, может нести вздор и это вовсе не говорит о его бесчувственности, а только о том, что он пытается цепляться за какие-то знакомые вещи или образы.

– Вот поди ж ты! – победно заявила старая ведьма, подбоченившись. – Ходют по ночам, не пойми с кем шляются, вот и результат. А все потому, что шляться не надо где ни попадя! Дома надо сидеть…

Ирина Сергеевна подняла голову. Видя, как недобро сверкают ее глаза, Василий Иванович невольно затрепетал – и, как выяснилось, не зря.

– Ах ты старая б…! – закричала жена парикмахера. Голос ее креп и обретал силу с каждым словом. – Я хожу по улицам, когда хочу, потому что имею право! Это мой город! И мой муж не возражает! А ты… а ты товарищем Сталиным подтираешься! Да, да, представьте себе! – добавила она, обращаясь к оторопевшим жильцам. – Я как-то раз нашла после нее газету в уборной… Так что вы думаете – она фото товарища Сталина аккуратно так выдрала, и ж…у им подтерла! Троцкистка вонючая! Старая…

И обрушила на голову Акулины град замысловатых ругательств.

– Ты что мелешь-то, мелешь-то что, неугомонная, – зачастила бабка, меняясь в лице. – Чтобы я товарища Сталина…

– Я и другой раз заметила, что ты им подтиралась! – Ирина Сергеевна вошла в раж, ей теперь море было по колено. – Товарища Ворошилова ты из газеты не выдирала! Товарища Микояна – тоже! Нет, тебе товарища Сталина подавай… Сука старая! Где бы ты была, гнида деревенская, если бы не советская власть? Но тебе все мало! Ты… ты контрреволюционерка, вот ты кто! И дети твои, которые на заводе работают, небось те еще диверсанты… В гепеу на вас всех надо заявить! Пусть вас всех посадят, туда вам и дорога! Тварь бородавчатая! Хамло! Спекулянтка беззубая…

Хотя ГПУ давно уже носило другое название, но ведомство это имело такую мрачную славу, что в народе его по-прежнему предпочитали величать старым именем. Однако не упоминание нехорошего ведомства произвело на жильцов самое сильное впечатление, а метаморфоза, произошедшая на их глазах с бабкой Акулиной. Все они в детстве читали сказки, в которых старая ведьма превращается в крысу или мышь, но ни один из них не рассчитывал столкнуться с чем-то подобным в реальной жизни. Натурально, прямо на их глазах бабка скукожилась и посерела. Даже бородавки на ее страхолюдной физиономии и те съежились от страха. Акулина пискнула что-то и, как мышь, шмыгнула в щель своей комнаты. Дверь за ней захлопнулась.

– Однако ловко вы ее разъяснили… – начал изумленный Ломакин, оглядываясь на жену.

– Тань, дай мне еще выпить, – простонала Ирина Сергеевна, обращаясь к Киселевой, и залилась слезами. Кратковременная вспышка ярости стоила ей последних сил.

Как раз когда она прикончила вторую рюмку ликера, в передней задребезжал звонок. Нина метнулась открывать.

– Старший оперуполномоченный Логинов, – представился немолодой человек с внимательными глазами, стоявший на пороге. – Здесь гражданка, на которую напали?

– Здесь, здесь! – подтвердила Нина. – А Иван Григорьевич скоро будет?

Петрович с удивлением покосился на нее, пробурчал что-то вроде: «Ну, будет» и переступил порог. Мгновенно поняв, кто здесь потерпевшая, он оценил обстановку и принялся командовать.

– Так, граждане, не стоим, расходимся по комнатам… Если ваши показания понадобятся, мы вас вызовем. Вы оставайтесь в коридоре, – это Нине, – сейчас наши будут подходить, вы им дверь открывайте… Вас, простите, как зовут? – обратился он к потерпевшей.

– Ирина Сергеевна Пряничникова, – ответил за жену парикмахер. – Я ее муж.

– Ну, Ирина Сергеевна, везучая вы – просто сил нет. Мало на свете таких везучих, как вы, уж можете поверить моему опыту. Дайте-ка мне взглянуть на вашу шейку… Гхм! А теперь расскажите все, что помните.

– Я домой шла…

– Откуда?