Мертвая зыбь - Юхан Теорин (2015)

– Молодец. – Нильс изо всех сил старается быть спокойным и дружелюбным. – Слушай, можешь помочь? Мне надо поговорить с директором, Августом Кантом. Попроси его выйти сюда.

– Директора? – Паренек явно удивлен.

– Ну да, директора Августа Канта. – Нильс смотрит пареньку в глаза, улыбается и протягивает ему крону. – Скажи, Нильс с ним хочет поговорить.

Тот кивает. Нильс смотрит внимательно, как он среагирует на имя. Нильс. Нет, кажется, все в порядке. Либо ничего не слышал, либо… ну и что, Нильс – частое имя. И к тому же – целая крона!

Паренек с довольным видом опускает монету в карман.

Нильс с облегчением выдыхает и опять устраивается за кустом. Все в порядке. Уж кто-кто, а родной дядя о нем позаботится. Поможет переждать суматоху. Конечно, Смоланд не самое безопасное место, придется прятаться, ну что же… раз так получилось.

Он ждет и ждет. От голода и усталости начинают слипаться глаза. Наконец он слышит шаги и с улыбкой поднимает голову. Но это не дядя Август. Это тот же самый мальчишка.

– Что… его нет на месте?

– Почему нет? Есть. Но он не хочет с тобой говорить.

– Не хочет?

– Нет… Просил передать вот это. – Он протягивает Нильсу конверт.

Никакого письма. Три сложенных вдвое стокроновых ассигнации. Только три.

– И все?

Паренек кивнул.

– И ничего не просил передать? На словах?

– Нет… только письмо.

Нильс посмотрел на деньги.

Деньги – вот и все, чем ему помог дядя Август. Деньги на побег – смысл совершенно ясен. Яснее некуда.

Его дядя знать его не хочет.

Нильс поднимает глаза – посыльный исчез. Он выходит из-за куста и видит его удаляющуюся фигуру. Долговязый, в кепке.

Ты один, говорит он сам себе. Выпутывайся сам.

Надо бежать. Куда?

Подальше от побережья – это ясно. Там поглядим.

Он осматривается. Сирень цветет, запах невыносимый, жужжат насекомые. Начинается лето – светлое, зеленое лето. Видна синяя поблескивающая полоска воды – пролив совсем близко.

Он вернется. Сейчас они его гонят, но он вернется. Эланд принадлежит ему.

Он смотрит в последний раз на море, поворачивается и широкими шагами уходит в лес.

16

Герлоф открыл железную калитку. К большой белой вилле Мартина Мальма вела широкая, аккуратно выложенная каменными плитами дорожка. Юлия почему-то вспомнила дом Веры Кант в Стенвике – такой же огромный. Только у этих хором вид жилой, чисто выбеленные стены, ухоженный сад, а там все заброшено… но кто зажигал свет накануне? Или ей показалось? Она гнала от себя эту мысль, но та упрямо просачивалась из подсознания и не давала ей сосредоточиться.

Юлия поддерживала Герлофа, держала его под руку. А может, наоборот – он ее поддерживал. Она страшно нервничала.

Для нее эта встреча была встречей с убийцей Йенса. Кто еще может послать сандалик? И откуда он у него, если Мальм не убивал? Она была почти уверена, хотя Герлоф и придерживался иного мнения.

Дорожка кончилась у крыльца. Ступеньки вели к широкой входной двери красного дерева. Латунная полированная табличка: «МАЛЬМ». Посередине двери, под круглым окошком цветного стекла, – тоже латунный дверной звонок в форме старинного ключа, вставленного в скважину.

Герлоф внимательно посмотрел на дочь.

– Готова?

Она кивнула и протянула руку к звонку, но Герлоф ее остановил.

– И еще одно, – сказал он. – У Мартина было кровоизлияние в мозг. Давно уже. У него бывают светлые промежутки, а бывает и совсем плохо. Вроде как у меня. Если повезет, сможем с ним поговорить. А нет… на нет и суда нет.

– О’кей, – сказала Юлия с колотящимся сердцем и повернула декоративный ключ.

За дверью послышался долгий приглушенный звонок. В оконце мелькнула какая-то тень, и дверь открылась.

Молодая девушка лет двадцати – двадцати пяти. Взгляд вопросительный.

– Добрый день, – поздоровалась она.