Дом у озера - Кейт Мортон (2016)

– Прекрати, – сказал он, когда она впервые подняла эту тему. – Пожалуйста, замолчи.

Но Элеонор не замолчала. С тех пор как она прочитала статью в журнале «Ланцет», ее переполняла решимость отвезти Энтони к доктору Хаймеру. Очевидно, о встрече с доктором мечтала не она одна, так как прошло несколько недель, прежде чем ей назначили время. Элеонор скрывала волнение и надежду, пока ждала нужной даты, понимая, что еще рано тревожить Энтони.

– Перестань. – Он не поднял голос, наоборот, почти шептал.

– Энтони, а вдруг получится? – не отставала Элеонор. – Доктор Хаймер давно работает над этой проблемой, изучает людей с такими же поражениями и добился успеха: здесь пишут, что он знает, как вылечить…

– Пожалуйста!

Слово полоснуло как ножом. Энтони не смотрел на нее, сидел, склонив голову над микроскопом, и Элеонор не сразу поняла, что глаза у мужа закрыты.

– Просто прекрати.

Она подошла ближе и почувствовала слабый запах его пота, смешанный со странной лабораторной вонью комнаты.

– Я не отступлюсь, Энтони, как бы ты меня ни отталкивал. И уж точно не сейчас, когда, похоже, мы нашли того, кто сумеет помочь.

Энтони поднял голову. Она несчетное количество раз видела мужа удрученным; днем его преследовали кошмары, по ночам пробирал холодный пот, а иногда Энтони сотрясала сильнейшая дрожь, которую Элеонор не могла остановить, даже прижавшись к нему всем телом. Но сейчас все было иначе. Неподвижность. Тишина. Выражение лица, от которого Элеонор дернулась, словно ее ударили.

– Больше никаких врачей, – произнес он низким, ровным голосом, не терпящим возражений. – Хватит.

Элеонор вышла из его кабинета, торопливо спустилась по лестнице. Лицо пылало, мысли путались. Позже, когда она осталась одна, в памяти всплыло его лицо. Всю вторую половину дня Элеонор не могла отделаться от этого воспоминания, оно преследовало ее, пока она машинально занималась хозяйственными делами. Только глубокой ночью, когда Энтони беспокойно дремал, а Элеонор лежала без сна, слушая ночных птиц на озере и думая о давнем вечере, когда они с Энтони катались на велосипедах по залитым лунным светом камням, до нее дошло, что́ выражало лицо Энтони. Отвращение. Милые черты, которые она так давно любила, исказила гримаса омерзения и гадливости, обычно приберегаемая для злейших врагов. Элеонор вынесла бы, если бы отвращение относилось к ней, но нет, она знала, что Энтони презирает себя, и от этого хотелось рыдать, выть и проклинать судьбу.

Впрочем, наутро Энтони снова был в хорошем настроении, даже предложил устроить пикник у озера. Надежда воскресла, и хотя Энтони все-таки отказался ехать в Лондон, сделал он это с улыбкой, объяснив, что у него много работы. Элеонор отправилась в путь, ведомая надеждой, и всю дорогу от станции надежда обреталась на пустом сиденье, там, где должен был сидеть ее муж.

Элеонор повернула чашку, глядя на остатки остывшего чая. Она сказала девочкам, что едет в Лондон к дамскому портному на Мэйфейр, и они поверили. Дочери считали, что это вполне в ее духе. Как же, строгая мать семейства! Они не помнили ранние годы своего детства, когда Энтони воевал и она была с ними в Лоэннете одна. Время, когда они облазили все поместье, истории, что она им рассказывала, укромные уголки, которые показывала… Сколько же у Элеонор качеств, о которых ее дочери даже не подозревают! Иногда она вытаскивала их на свет, любовалась со всех сторон, как бесценными жемчужинами, а затем снова бережно заворачивала и убирала подальше. Элеонор знала, что больше никогда не покажет эти качества, иначе ей придется объяснять, почему она так изменилась.