Спаси моего сына - Полина Рей (2021)

Мы не видимся с Сашей пару дней. Вроде как обстоятельства у обоих складываются так, что это нормально, но мне тревожно. А ещё – я безумно по нему скучаю. Это выясняется, когда Дарьялов звонит, а я начинаю метаться по квартире в поисках зарядки, потому что таскала с собой мобильник весь вечер из комнаты в кухню, ожидая звонка, и батарея села.

Говорим сбивчиво… оба, и это так классно.

– Если приеду к тебе через полчаса, не прогонишь? – наконец спрашивает Саша, когда вроде как все ничего не значащие новости рассказаны.

– Нет.

Инстинктивно смотрю на часы. Половина десятого, а это значит, что Дарьялов наверняка останется ночевать. Ну, или, уедет далеко за полночь, потому что вряд ли хочет заехать на пару минут.

– Тогда сейчас в душ сгоняю и к тебе. Жди.

Он отключает связь, я же опять лыблюсь, как влюблённая глупышка. Не знаю, что между нами. Не знаю, насколько всё это растянется… да и думать об этом не хочу. Мне хорошо здесь и сейчас. Мне не хочется задавать себе вопросы и изводиться в поисках ответов на них.

Через пятнадцать минут готов лёгкий салат на случай, если Дарьялов голоден. Ополаскиваю руки, быстро вытираю их полотенцем и мчусь ответить на новый звонок. Но на экране имя Верниковского, а вовсе не Саши.

Возникает желание не брать трубку, что и делаю, нажав отбой. Через мгновение приходит сообщение:

«Спустись, пожалуйста. Есть очень важный разговор».

«Я не могу. Занята», – быстро печатаю в ответ.

Сама осторожно к окну подхожу и выглядываю из него. Машину мужа нахожу глазами сразу.

«Дарьяловым?» – уточняет Верниковский.

Чёрт бы всё побрал. Не хватало ещё, чтобы они сейчас встретились внизу!

«Не твоё дело. Приезжай завтра ко мне на работу. В обеденный перерыв».

«Это срочно. Не уеду, пока не поговорим. Касается Светы».

Да за что же мне всё это? И почему эта душещипательная тема не может подождать? А может, Даня что-то выяснил, что мне и впрямь стоит узнать как можно раньше?

«У тебя будет пять минут. Не больше».

«Ок».

В прихожую мчусь с такой скоростью, как будто за мной гонятся все черти ада. Накидываю куртку, сую ноги в кроссовки. По-хорошему бы сменить простой, но облегающий домашний костюм, но времени на это нет.

Схватив ключи, быстро спускаюсь вниз и, распахнув дверцу со стороны пассажира, требую:

– Быстро выкладывай всё и проваливай, Верниковский.

– Как грубо, – морщится он.

Выходит из машины, направляется ко мне. Отстраняюсь быстро, но вдруг понимаю, насколько это глупо. Уверена – Даня ничего мне не сделает сверх того, что уже сделал. Ничего болезненнее – как минимум.

– Не грубо – заслуженно, – пожимаю плечами и кутаюсь в одежду, как будто на улице холодно.

– Хочешь, в машину сядь. Или к тебе пойдём – ты мёрзнешь.

Ну, надо же, какой заботливый.

– Я сказала – пять минут. Две из которых уже закончились.

Верниковский опирается на машину плечом. Стоим с ним лицом к лицу, и ещё одна минута из отведённых мною истекает.

– А ты другой стала, – тихо говорит Даня, но тут же усмехается и растирает ладонью затылок. – Я приехал тебя кое о чём просить. Касается Светы. Я с ней говорил. Довольно жёстко, хотя старался не перегнуть, чтобы не убить ненароком.

Он совсем незнакомым сейчас кажется. Таким, какого не знала до этого.

– Просить? – не сразу понимаю я. – Ты хочешь меня о чём-то попросить, что касается матери твоего ребёнка?

– И Марка, – кивает Верниковский.

Этого достаточно, чтобы пожелать его уколоть хоть чем-то. Ведь есть то, что способно добраться до нутра Дани?

– Тебе напомнить, что мы буквально на днях поедем получать штампы в паспорта, после которых уже окончательно станем друг другу никем?

Верниковский снова морщится, но на этот раз – как от боли. Вздыхает и продолжает:

– Только ты можешь помочь – Света привезла Марка тебе.