Учитель - Катерина Даймонд (2019)

– Полагаю, немного полицейской отваги нам не помешает, красавица.

– Вероятно. – Имоджен улыбнулась в ответ, оглянулась, чтобы убедиться, что рядом никого нет, приподняла подол и стукнула коленкой охраника в пах. Он скорчился, упал на пол и завыл, а она поправила платье и как ни в чем не бывало пошла дальше.

– Прошу внимания! – воскликнула блондинка-администратор. – Приглашаю всех пройти в бальный зал, где состоится торжественное открытие обновленного музея, а также объявят о ближайших сенсационных выставках.

Все последовали за энергичной особой и остановились перед закрытой, огражденной пурпурной лентой старинной двойной дверью. В руках администратора блестели большие ножницы. Собралось более сотни гостей. Некоторые лица Имоджен знала по фотографиям в газетах и телевизионным новостям, а вечерние платья дам стоили не менее ее месячного заработка. Туфли также отличались безупречной элегантностью, хотя доставляли тщеславным обладательницам немало неудобств: дамы, считая, что никто не смотрит, даже на минуту снимали их, разминали ноги и вновь обували, не в силах скрыть мучительных гримас. Имоджен с благодарностью вспомнила прикрытые платьем удобные ботинки и посмотрела на часы.

Блондинка кивнула джентльмену в безупречно сидящем, явно сшитом на заказ костюме. Тот вышел из толпы и с улыбкой взял из ее рук ножницы. Она что-то шепнула ему на ухо, и его улыбка исчезла. Джентльмен произнес:

– Мистер Лоустофт просил меня сказать несколько слов после него, но, судя по всему, почувствовал себя не очень хорошо и не смог прийти. Меня зовут Мэтью Холдер. После отставки Теда – мистера Лоустофта – мне предстоит стать следующим директором музея.

Раздались восклицания и аплодисменты. Успокаивая толпу, джентльмен поднял руки и продолжил:

– Давайте же наконец войдем в отреставрированный зал. Говорят, он поистине великолепен. Пожалуйста, фотографируйте, но не пользуйтесь вспышкой.

Некоторые из гостей сразу достали телефоны, чтобы запечатлеть торжественный момент. Мэтью Холдер демонстративно поднял ножницы и под аплодисменты разрезал ленту. Блондинка распахнула сразу обе двери, в то время как будущий директор стоял лицом к гостям и улыбался.

Неожиданно из толпы донеслись испуганные вздохи, а затем послышался душераздирающий крик. Имоджен пробралась вперед:

– Полиция, пропустите!

Телефоны продолжали фотографировать. Камерам и взглядам предстало жуткое зрелище: посреди зала обнаженный Теодор Лоустофт сидел привязанным к железному стулу, с распоротым от паха до грудной клетки животом, с разрезанным от уха до уха лицом. Вместо языка зияла огромная дыра.

Имоджен пожалела о съеденных вафлях и несколько раз глубоко вздохнула.

– Немедленно выключите телефоны! Совершено преступление! Закройте двери! – распорядилась она.

Мэтью Холдер обернулся, посмотрел в зал и согнулся пополам: его безудержно рвало. Имоджен подбежала к двери и закрыла одну створку, в то время как администратор закрыла вторую. Мистер Лоустофт остался в печальном одиночестве. Имоджен вынула из сумочки телефон, набрала номер Эдриана, но увидела его прежде, чем услышала его голос.

– Что случилось? – спросил он, пробиваясь сквозь ошеломленную толпу.

– Появилась следующая жертва, Майли. – Имоджен пыталась казаться спокойной, но понимала, что усилия напрасны.

Эдриан положил руку ей на плечо: он умел сочувствовать.

– Прошу всех собраться в холле и ждать распоряжений. Никто не уходит! – скомандовал он, достал телефон и набрал «999», хотя «Скорая помощь» уже не требовалась: Лоустофт был мертв.

Имоджен подошла к охраннику, который все еще нянчил свое мужское достоинство. Во всяком случае, боль отрезвила его.

– Проследите, чтобы никто не ушел. Сможете это сделать?

– Да, мэм.

– Детектив. Я вам не какая-нибудь засохшая старая дева и не прошу помощи, а требую исполнения служебных обязанностей.