Учитель - Катерина Даймонд (2019)

– Не успела проголодться? – Он показал на нетронутую еду.

Эбби кивнула. Есть не хотелось – вчерашняя курица до сих пор заполняла желудок. Она взяла тост, он оказался холодным, плохо пропеченным и жестким.

Отец положил письма на стол и посмотрел пристально на нее. Сразу стало ясно, что обман провалился. Он заметно беспокоился. Эбби лихорадочно пыталась придумать ответ на вопрос, который неизбежно должен был прозвучать:

– Что случилось, тыковка?

– Меня изнасиловали.

Как только слова слетели с языка, сразу стало легче. Наконец-то и ужасное событие, и связанные с ним страдания получили точное название. До этого момента Эбби не позволяла себе даже мысленно произнести единственно верное определение, а теперь все встало на свои места.

– Господи, Эбби! Кто? Когда? – Да, вот оно, настоящее имя. Больше она никогда не будет тыковкой.

– В субботу, на вечеринке, двое знакомых парней.

Она сразу пожалела о своих словах, захотела повернуть стрелки часов вспять, отмотать назад время и снова стать его дочерью, а боль запереть в груди, чтобы как-нибудь справиться самой. Отец не заслуживал того, что только что услышал, и Эбби чувствовала себя предательницей, преступницей.

– Двое… – Отец побледнел и тяжело, неровно задышал. – Это не было плохо… То есть, конечно, было плохо, но не казалось плохим. – Она пыталась подыскать слова, способные хотя бы немного скрасить образы, которые в эти минуты наверняка проносились в его голове.

– Они накачали тебя наркотиками? Как это могло случиться? – Отец еще не закончил фразу, а из глаз Эбби уже брызнули слезы.

– Выпила немного лишнего, и все. Не знаю. Ни о чем я не думала.

– Сейчас же позвоню в полицию! Негодяи должны ответить по закону!

– Замолчи! Замолчи немедленно! – Эбби бросилась наверх и хлопнула дверью. Все, путь в университет отрезан.

Пока она лежала, безудержно рыдая в подушку, снизу доносился грохот. Отцовский гнев искал выход. Всю жизнь Джон старался оградить дочь от любой опасности, учил разумной осторожности, и вот, едва позволил уехать из дома, случилось ужасное. Эбби помнила, как ему не хотелось отпускать ее в город – в университет, в общежитие, но она упросила, обещая, что будет вести себя хорошо. Больше отец никогда ей не поверит.

Хотелось попросить прощения, обнять и успокоить его, ведь отец всегда боялся, что не сумеет защитить, оградить от подстерегающих на каждом углу опасностей. Он не мог принять тот факт, что с людьми порой происходят дурные события. Эбби не имела права обвинять отца в излишней опеке: горькая правда заключалась в том, что если бы она его послушалась, то ничего подобного не случилось бы. Нельзя было идти на вечеринку, надевать это платье. Следовало хорошенько подумать, прежде чем пить текилу, и раньше уйти домой. Если бы она прислушалась к отцовским советам, а не отмахнулась, сочтя их обычным родительским ворчанием, все было бы хорошо. Оказалось, что он, как всегда, прав.

Раздался осторожный стук в дверь. Хотелось прогнать отца, но в то же время хотелось, чтобы он находился рядом – Эбби уже ничего не понимала. Разве кто-то дергал ее за язык? Зачем было признаваться?

– Принес «Хорликс», – послышался отцовский голос.

– Войди.

Эбби села и вытерла лицо ладонями. Джон поставил кружку на тумбочку и присел в дальнем углу кровати. Было заметно, что он плакал. Странно, раньше она никогда не видела отца плачущим. Сердце разрывалось от мысли о собственном предательстве после всего, что ему пришлось пережить из-за матери. Они всегда держались вместе, одной командой. Мать предпочла семье карьеру, однако отец принял ответственность на себя, сумел сохранить дом и вырастить дочь. Вот только удастся ли ему вернуться к прежней жизни?

– Хочешь поговорить? Необязательно, но если станет легче, готов выслушать.

– Это парень Дэни. Я с ним целовалась, а потом… потом все началось. В комнату вошел его друг и… остался.