Запах соли, крики птиц - Камилла Лэкберг (2011)

Весна почему-то всегда приводила ее в уныние. Она ходила на работу, делала что положено, возвращалась домой, общалась с Леннартом и собаками, а потом ложилась спать. Та же рутина, что и в другие времена года, но именно весной у нее обычно возникало ощущение, что в жизни нет никакого смысла. Вообще-то ей жилось очень хорошо. У них с Леннартом был удачный и стабильный брак, лучше, чем у большинства знакомых, своих собак они обожали, оба увлекались дрег-рейсингом, благодаря чему посещали соревнования в разных концах Швеции и обрели много новых друзей. Летом, осенью и зимой этого вполне хватало. А весной она почему-то всегда чувствовала, что ей чего-то недостает. На нее с особой силой наваливалась тоска по детям. Почему так происходило, она не знала. Возможно, причина крылась в том, что первый выкидыш случился именно весной. Третье апреля стало датой, навсегда отпечатавшейся в ее сердце, несмотря на то что прошло уже пятнадцать лет. Затем последовали еще восемь выкидышей, бесчисленные посещения врачей, обследования, лечение. Однако ничего не помогло, и в конце концов они смирились, стали искать наилучшие выходы из ситуации. Конечно, они обсуждали и возможность усыновления, но как-то не решились. Долгие годы разочарований и огорчений сделали их уязвимыми и робкими. Они не отваживались рискнуть, вновь положить на чашу весов свои сердца. Хотя она и считала, что большую часть года живет хорошо, весной она тосковала по своим нерожденным детям. Маленьким мальчикам и девочкам, которые по какой-то причине оказались неготовыми к жизни у нее в чреве или за его пределами. Иногда она прямо видела их перед собой — ангелочков, малюсеньких людей, парящих вокруг нее, словно что-то обещая. В такие дни ей приходилось трудно. Сегодня был как раз такой день.

Она моргнула, смахнув выступившие на глазах слезы, и попыталась сконцентрироваться на таблице в компьютере. На работе о ее личной трагедии никто не знал, там знали лишь, что у Анники с Леннартом нет детей, и ей не хотелось позориться и реветь, сидя в канцелярии. Она прищурилась, пытаясь соединить данные из соседних клеточек. Имя владельца собаки — в левой и адрес — в правой. Дело заняло у нее больше времени, чем она рассчитывала, но теперь ей наконец удалось раздобыть адреса ко всем именам из списка. Анника сохранила документ на дискете и вынула ее из компьютера. Детки-ангелочки кружили вокруг нее, спрашивая, как бы их назвали, во что бы они вместе играли, кем бы они могли стать, когда вырастут. Анника почувствовала, что слезы вновь подступают, и посмотрела на часы. Половина двенадцатого — она может сегодня пойти пообедать домой. Анника чувствовала, что ей необходимо немного побыть дома, в тишине и покое. Только сперва надо отдать дискету Патрику. Она знала, что он хочет получить информацию как можно скорее.

В коридоре ей встретилась Ханна, и Анника увидела в этом возможность избежать пристальных взглядов Патрика.

— Привет, Ханна, — сказала она. — Не можешь забросить эту дискету Патрику? Тут готовый список адресов владельцев собак. Я… я сегодня собираюсь пообедать дома.

— Что с тобой? Ты себя плохо чувствуешь? — озабоченно спросила Ханна, беря дискету.

Анника заставила себя улыбнуться.

— Все нормально, мне просто захотелось поесть чего-нибудь домашнего.

— О'кей, — с задумчивым видом произнесла Ханна. — Я обязательно передам дискету Патрику. Увидимся позже.

— Конечно, — отозвалась Анника и поспешила на улицу. Ангелочки последовали за ней.

Увидев вошедшую Ханну, Патрик оторвался от бумаг.

— Вот дискета от Анники. Владельцы собак. — Ханна протянула дискету, и Патрик положил ее на письменный стол.

— Присаживайся, — пригласил он, указывая на стул по другую сторону. Она села, и Патрик посмотрел на нее испытующе.

— Как впечатления от первого месяца? Тебе у нас нравится? Возможно, начало оказалось несколько суматошным?