Новая Ты - Кэролайн Кепнес (2019)

Идиоты! Майло заявляет, что хочет составить для каждого персонажа список любимых книг и журналов. Моника вопит, что это чудесная идея. Лав хвалит интересную задумку. А я молчу. Я – пустое место. Безгласный водитель; только фуражки, как у таксиста, не хватает. Майло ловко исключает Монику из общей беседы, переводя разговор на планы по продвижению фильма. Я судорожно пытаюсь придумать, что ей сказать, чтобы втянуть в диалог и прервать наконец затянувшееся молчание, но она моментально утыкается в телефон и начинает с кем-то переписываться. У меня в голове звенящая пустота. Включаю радио. Лав немедленно требует выключить.

– Хорошо, – откликаюсь я. – Без проблем.

– Джо, ты на что-то сердишься?

– Нет.

– Не стоило тебе садиться за руль, – влезает Майло.

– Он сам настоял, – отвечает ему Лав.

– Мне нравится водить.

В зеркале заднего вида отражаются ее глаза. Из-за черной подводки она выглядит чужой.

Майло опускает свою грязную лапу на колено моей девушки.

– Все нормально. Мы справимся? Да, Джо?

Растягиваю губы в широкой ухмылке:

– В точку, Майло!

Мы встаем в пробку, но я сдаваться не намерен. Нравы на дорогах Лос-Анджелеса порой как в столовке старшеклассников. И раз уж я выжил в настоящей школе, справлюсь и с этим, несмотря на то что моя девушка морозит меня и превращается в гламурную голливудскую стерву.

Она обсуждает со своим «партнером», как приятно вернуться в цивилизацию, к ресторанам, торжественным церемониям, стейк-хаузам и выступлениям в БГН и других клубах. Опускаться до такого идиотизма я не собираюсь, но если б у Моники хватило такта, она отложила бы свой гребаный телефон и завела беседу со мной, чтобы развеять нездоровую обстановку в салоне и выдернуть меня из изоляции. И тогда, быть может, Лав приревновала бы и захотела присоединиться к нашей интересной, содержательной, интеллектуально насыщенной оживленной беседе. Так нет, Моника строчит сообщения. Лав шепчется с Майло. Я перебиваю их и говорю, что у меня есть несколько музыкальных подборок из «Кладовки», однако Лав предлагает включить Стива Миллера.

– Почему его? – возражаю я. – Какой-то странный выбор; все равно что требовать в кафе вместо жареной курицы цыпленка-гриль.

Над моей шуткой никто не смеется, а Лав говорит, что ей нравятся цыплята-гриль. И вся эта ситуация напоминает сцену из «2012», когда начинается землетрясение и перед Амандой Пит в полу магазина разверзается огромная трещина. Так и между нами с каждой милей растет дистанция. Теперь понятно, почему в киноиндустрии так высок процент разводов.

Наконец мы добираемся до Франклин-Виллидж. Там все по-прежнему: та же старая заправка, сайентологическая церковь, обшарпанные домики. Когда я сворачиваю налево на Бронсон-авеню и дальше к каньону, Лав надувает губы:

– Куда ты?

– Я хочу припарковаться сам.

– Если у тебя нет денег на парковщика, давай я заплачу.

Майло закусывает губу. Если он опишет эту сцену в каком-нибудь из своих бездарных сценариев, клянусь, я найду и придушу его. Моника не поднимает головы от телефона. Я въезжаю на стоянку – грубо и небрежно, как плебей, каким, по сути, и являюсь. Лав вскрикивает, хватается за Майло, переигрывает. «Аккуратней, пожалуйста!» Я глушу мотор, она выскакивает из машины. Моника сидит.

– Приехали!

– Ой, да? – кудахчет она и запихивает телефон в сумочку.

Лав улыбается мне, как четвероюродному племяннику.

– Ну как? Рад, что повидаешься с друзьями? Или они работают допоздна?

– Они на такие мероприятия не ходят.

Лав равнодушно берет меня за руку.

– Что же ты не сказал? Я могла бы достать пару контрамарок, ну, то есть билетов на стоячие места.

Делаю вид, что чихаю, и убираю руку.

– Можно было и не объяснять. Я из Нью-Йорка.

– О, я в курсе. Как тут забудешь?