Драма в Гриффин-холле, или Отравленный уикенд - Шарлотта Брандиш (2020)

Пока свидетель говорил, пальцы его неутомимо продолжали свою кропотливую работу, и Оливер вдруг понял, где видел эти движения – викарий местного прихода точно так же перебирал костяные чётки.

– Вы принадлежите к англиканской церкви? – поинтересовался он.

– Я неверующий. Не верю в бога, инспектор, и не посещаю церковь.

Киркби, отличающийся глубокой набожностью, с неодобрением посмотрел на Себастьяна Крэббса и, по-видимому, отметил этот факт в особой таблице, куда заносил наиболее важные моменты допросов. Остро заточенный кончик карандашного грифеля сломался от сильного нажима, угодил прямо в фарфоровую вазу, и та издала тонкий протестующий звук.

– Мистер Крэббс, ваш отец сообщил, что в доме есть запасы цианида, используемого для заправки морилок. Вам что-нибудь известно об этом?

– Как и всем, – свидетель снова пожал плечами. – Дальше по коридору находится лаборатория отца, где он хранит свою лепидоптерологическую коллекцию. Полагаю, где-то там и хранился яд.

– Вы утверждаете, что все в доме знали об этом? Или об этом было известно только вам? – Оливер недоверчиво поднял брови, стремясь не дать свидетелю полностью погрузиться в себя.

– Вам лучше поинтересоваться об этом у остальных.

– Непременно, – легко согласился инспектор. – Вы весь день находились здесь? Возможно, вы видели, как кто-то входил в лабораторию? Ведь в неё можно попасть только через библиотеку.

– Я не следил за передвижениями других, – упрямо возразил Себастьян Крэббс. – Я работал в нише за книжными шкафами и старался не слишком попадаться на глаза. Оттуда мне было не видно, кто заходил в лабораторию или выходил из неё.

– Почему? Вы не ладите с остальными родственниками?

– Отец вчера был не в духе, и я не хотел, чтобы меня отвлекали от работы. И да, мы с ним не очень-то ладим, инспектор. Наши отношения сложно назвать тёплыми.

– Почему вы сказали, что мистер Крэббс был вчера не в духе?

Себастьян отрицательно покачал головой:

– Я не знаю, что именно произошло. Слышал только, как в лабораторию к отцу сначала заходила Грейс Хоггарт, а потом Вивиан. И каждый раз там разражался нешуточный скандал. Это всё из-за денег, я думаю. Но вам лучше спросить об этом у отца.

– Разумеется, – покладисто кивнул Оливер. – Мне бы не хотелось показаться бестактным, мистер Крэббс, но не могли бы вы сказать пару слов о ваших взаимоотношениях с отцом? Вы утверждаете, что их нельзя назвать тёплыми. Известна ли вам причина? Как вы понимаете, мы расследуем убийство, и именно поэтому я считаю себя вправе задавать подобные глубоко личные вопросы.

– Причина только одна, инспектор. Я вернулся с войны, а мой брат Генри погиб. Других причин нет. Отец так и не смирился с его гибелью, и никогда не смирится, я думаю. У вас есть ещё вопросы ко мне? Мне нужно переодеться к ужину, а с этой штукой не так-то легко добраться до комнаты, – и он пренебрежительно щёлкнул по протезу.

Отпустив свидетеля, Оливер отошёл к окну и задумчиво побарабанил по стеклу.

– Беда с этими ветеранами, – пожаловался он сержанту. – Никогда не поймёшь, что у них на уме.

– Он вполне мог взять цианид незаметно от остальных, – сообщил Киркби. – И его заверения, будто бы все знали о том, что яд хранится в лаборатории – ложь. Цианид был в чулане. Кто об этом мог знать, если не искал яд специально? Только тот, кто заранее собирался совершить преступление. А это значит, что ни о какой спонтанности решений убийцы речь вовсе не идёт. Тот, кто всыпал яд в чашку мистера Крэббса, сэр, замыслил злодеяние по меньшей мере за несколько часов до убийства.

***

Двое подозрительных молодых людей, расспрашивавших местных жителей о местонахождении поместья, были задержаны констеблем Лэмбом и доставлены в отделение. Поэтому инспектор, отложив беседу с Матиасом Крэббсом на следующий день, вынужден был покинуть Гриффин-холл и поручить допрос Оливии Адамсон сержанту.