Мертвый город - Камилла Стен (2019)

Я встряхиваю головой и осторожно отклоняюсь назад на спинку дивана. Когда спина начинает проходить, я понимаю, что у меня просто раскалывается голова над переносицей и вдобавок першит в горле.

Неужели я простудилась?

Хотя, скорее всего, это просто реакция на плесень.

Дверь гостиной прикрыта так, что осталась лишь крошечная щель. Я бросаю взгляд в сторону маленьких окон, выходящих в сад. Снаружи по-прежнему светло, но, судя по розовому оттенку, появившемуся в небе, день уже начал клониться к вечеру.

– Привет, – говорю я Максу, приняв удобное положение.

Он еле заметно улыбается мне тонкими губами и отвечает:

– Привет. Ты спала?

– Да, – говорю я. Странный вопрос. Он ведь сам разбудил меня.

Действительность снова начинает напоминать о себе, медленно, но неудержимо заполняет мое сознание. Картинки всплывают в памяти одна за другой. Эмми на полу. Туне с затуманенным взором; ее светлые волосы превратились в высохшую лепешку из крови и грязи…

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Макс.

Я качаю головой.

– У меня ужасно болит спина.

– Позволь мне посмотреть, – предлагает он.

У него нет медицинского опыта, но я не напоминаю ему об этом; вместо этого медленно поворачиваюсь на диване. Макс задирает мой свитер на спине; увидев синяк, издает тихий свист.

– Такое впечатление, словно тебе покрасили спину лиловой акварелью, – говорит он и осторожно прикасается кончиками пальцев к коже над ребрами. У меня перехватывает дыхание, когда Макс надавливает на нее чуть сильнее.

– Тебе больно? – спрашивает он, не убирая руку.

– Да, – отвечаю и, отодвинувшись немного, опускаю свитер на место. – Как ты сам себя чувствуешь? – спрашиваю я его и убираю волосы за ухо.

Макс пожимает плечами.

– Пустой. Странно звучит?.. Такое впечатление, словно я выжат, как лимон.

– Понимаю, что ты имеешь в виду, – отвечаю. Мой взгляд блуждает по комнате, купающейся в последних лучах солнечного света. – Все кажется совершенно нереальным, – произношу я медленно. – Словно мы оказались в кошмарном сне.

– Да уж, это точно, – соглашается Макс.

– Как дела у… Роберта?

Мне приходится сглотнуть комок, прежде чем я произношу его имя.

– Не знаю, – отвечает Макс. – Он не особо разговорчив. И раньше-то не любил болтать, а уж сейчас…

– Где он? – спрашиваю. – Неужели один на улице?

– Он на кухне, – говорит Макс. – Хотя сейчас это не столь важно. Она ведь заперта на втором этаже.

Она.

Словно Туне – монстр, привидение. Тень без имени.

– Послушай, – мягко произносит Макс; вытягивает руку, собираясь провести мне по щеке большим пальцем, и тогда до меня доходит, что я плачу. Слезы текут из глаз, а я не в состоянии остановить их. Вытираю лицо и качаю головой:

– Все нормально.

Но Макс не согласен.

– Нет, вовсе нет, – вздыхает он.

И тогда во мне что-то ломается. Я скрючиваюсь и начинаю рыдать так, что у меня трясется все тело, а Макс обнимает меня и прижимает к своей груди. Слезы неудержимо струятся вниз из моих закрытых глаз, неподвластные мне, – так вода прорывает плотину и вырывается на свободу. И при этом я бормочу какое-то слово.

Мне кажется, я говорю «Эмми». Или «прости». Хотя, возможно, и то, и другое.

Макс гладит меня по спине; это причиняет такую сильную боль, что я издаю стон каждый раз, когда его рука касается синяка. Но Макс, похоже, не замечает этого.

– Ш-ш, – говорит он, гладя меня, как непокорного котенка. – Все будет хорошо. Я с тобой. Я с тобой.

Я чувствую, что пачкаю соплями его свитер, и пытаюсь выпрямиться. Но Макс не отпускает меня.

– Я с тобой, – повторяет он снова.

– Я не хотела, чтобы все получилось так, – твержу я в его свитер, который поглощает мои слова, и они остаются неуслышанными. – Я и представить такого не могла… Я не знала…

Макс целует меня в голову. Его сухие губы касаются моих потных волос.