Мертвый город - Камилла Стен (2019)

– Вы не сможете помешать моему отъезду, – возражает она, пытаясь выглядеть уверенно, но чувствуя, что начинает погружаться в пучину страха.

Пастор не отвечает. Его лицо чуть заметно искажает зловещая усмешка.

Страх все сильнее сжимает ее в своих объятиях, и Эльза чувствует, как она постепенно сдается ему. Глядя на дочь, молит ее:

– Айна, останови их. Не дай им причинить зло Биргитте. Она невинна, она никому не сделала ничего плохого. Позволь нам уехать. Пожалуйста.

В ответ она получает все тот же мертвый взгляд.

А потом Айна улыбается, в точности копируя ухмылку своего кумира.

Эльза разворачивается и рывком открывает дверь, но снаружи ждут братья Сундины, Франк и Йеста. Они стоят плечом к плечу, похожие друг на друга, оба с каштановыми волосами и маленькими глазками, широкими плечами и большими руками.

А за их спинами ждет весь приход. На нее таращатся сотни глаз, и все они излучают ненависть.

Эльза испуганно отступает назад в комнату, лихорадочно рыщет взглядом по сторонам. Но там нет другого выхода. Есть только бездушная оболочка того, что когда-то было ее дочерью, и еще пастор.

Одна его рука покоится на столе. И на нем лежат несколько листов бумаги. Взгляд Эльзы останавливается на верхнем из них.

Это сделанный мелками рисунок. Примитивные человеческие фигурки разного цвета. И неловко выполненные спирали, налезающие друг на друга.

Пол начинает уходить у Эльзы из-под ног. Ее глаза уставились на пастора.

– Так это был ты, – говорит она, но от волнения голос не слушается ее, и слова звучат не громче дыхания.

– Франк, – командует пастор мягко. – Йеста. Вы не отведете госпожу Кулльман в подвал пасторского дома? Чтобы она немного успокоилась?

Эльзе внезапно кажется, что свет вокруг меркнет, и она видит перед собой лишь малышку Кристину и ее характерные для новорожденных мутно-синие глаза. Почему-то ей становится интересно, потемнеют ли они со временем и станут такими же темными, как у Биргитты, или постепенно поблекнут и приобретут серый отцовский цвет.

– Так это был ты, – снова говорит Эльза, на сей раз громко.

Но это уже не играет никакой роли. Сильные руки хватают ее и тащат прочь. А Эльза мечется взглядом по массе лиц, окружающих ее. Они не выглядят ангельскими – скорее, напоминают дьявольские рожи.

В какую-то секунду она замечает в толпе Стаффана. Ее губы молят его:

– Пожалуйста…

Но он опускает глаза.

Эльза слышит, как где-то рядом с церковью кричит Биргитта; ее крики превращаются в дикий вопль.

А потом он внезапно обрывается, и воцаряется тишина.

Сейчас

Я все еще сижу, наклонившись вперед на стуле, когда слышу стук в дверь.

Быстро выпрямившись, бросаю взгляд на Туне, по-прежнему прячущуюся в углу. Она, похоже, не обратила на стук никакого внимания.

– Входи.

Дверь открывается, за ней стоит Роберт. Он замирает на пороге, почти полностью занимая дверной проем, смотрит на меня и зовет:

– Алис…

Поднимаюсь и подхожу к нему. Роберт вытаскивает меня в коридор и тщательно закрывает за мной дверь.

– В чем дело? – спрашиваю я.

– Макс долго не возвращается. Очень долго, – говорит он; его лицо, полускрытое тенью, напряжено.

– Так, – говорю я.

– Церковь находится всего в пяти минутах отсюда, – продолжает Роберт. Он явно волнуется – это видно по еле заметным складкам на его щеках, наметкам будущих морщин.

– Он просто…

М-да… Тут как раз все непросто. Мне вспоминается выражение лица Макса, его глубокое разочарование.

Ты чертова эгоистка.

– Я думаю, он просто захотел побыть один, – в конечном итоге выдавливаю я из себя. – Чтобы переварить все. Успокоиться.

– Ну да, возможно, – соглашается Роберт, но его беспокойство никуда не делось. – Я подумал только, что… – Он засовывает руки глубоко в карманы.