Вдребезги - Юлия Резник (2020)

Я буквально слышу звук, с которым ломаются, крошатся льды, сковавшие мое сердце. Это странный треск — шур-шур-шур… От которого мне все сильней хочется плакать. Впервые за долгое-долгое время я чувствую, что, может быть… только может!.. для меня еще не все потеряно. И я хоть на что-то сгожусь. Если сумею сделать его счастливым так, как того заслуживает этот невероятный мужчина.

— Олесь, ты в порядке?

Отпускаю край раковины, мну затекшие, потерявшие чувствительность пальцы.

— Да… Да, я сейчас.

— Открой!

Шагаю к двери, проворачиваю замок, но и он не сразу поддается моим неловким рукам. Тимур шагает внутрь, оттесняя меня в глубину ванной. Сканирует взглядом пространство. Распотрошённую коробочку, неполный стакан воды. Еще немного — и его взгляд сосредоточится на мне. Испытывая. И предупреждая это, я сама шагаю к нему. Обнимаю, не глядя, прячу лицо на широкой груди… Тимур, кажется, совсем не ожидал от меня такого. Он теряется… Этот сильный большой мужчина теряется. Застывает в моих руках ледышкой, но, когда я уже начинаю жалеть о своем порыве, неожиданно поднимает руку и накрывает мой затылок поверх волос.

— Все хорошо?

— Да.

— Тогда… что случилось?

Веду ладонью вниз по его бедру, пока моя ладонь не касается его ладони. Нерешительно закусываю губу и переплетаю наши пальцы.

— Как думаешь…

— Ну, говори!

Судорожно выдыхаю:

— Если я буду очень стараться… может так получиться, что тебе меня будет достаточно? Ты… мог бы… мог бы стать счастливым?

Нет. Конечно, нет. Я знаю! Тимур достоин самого лучшего… Но ведь у нас с ним — без вариантов. Мы в одной связке. Он сам так решил. В страхе зажмуриваюсь. Сердце колотится, едва не выпрыгивая из груди.

— А ты? Ты… могла бы?

Недоверчиво откидываюсь в его руках. Мне все еще ужасно неловко, но его вопрос… его чертов вопрос добавляет мне смелости, и я поднимаю взгляд.

— Да, — облизываю пересохшие губы. — Ты мне нравишься. Очень… Думаю, если мы перестанем друг друга донимать, я вполне могу стать счастливой.

— Ты не донимала меня.

— Да. За мной числится гораздо худшее преступление. Но если ты сможешь отсрочить казнь… — неловко растираю руки, потому что даже мне самой собственные слова кажутся ужасно напыщенными. — Я сделаю все, чтобы заслужить прощение. Все, что угодно, Тимур.

— Нет. Так дело не пойдет.

Мое сердце останавливается. Подпрыгивает в груди и, оборвавшись, ухает вниз.

— Правда?

— Ты не должна стараться одна. Я… тоже был не прав. Поддался ярости.

— По крайней мере, тебя можно понять.

— А тебя?

— А тут как посмотреть. Скорее нет, чем да. Теперь я понимаю, что у меня был выход, а тогда казалось, что — нет. Я боялась что-то менять, Тимур. И от этого мы все пострадали. Наверное, это неправильно, что такому смелому человеку, как ты, досталась такая трусиха.

Он молчит. Смотрит на меня, что-то там себе думает… И молчит. А пространство вокруг нас будто потрескивает, а может, это снова те льды, взявшие сердце в плен? Не знаю…

— Мы над этим поработаем.

— Правда?

Наверное, в моем голосе прозвучало слишком много надежды. Слишком много внутренней боли, которую я не хочу на него вываливать, потому что… не желаю, чтобы он знал, какое я на самом деле ничтожество. Я постараюсь стать лучше. Для него — постараюсь. И эта улыбка на его губах… Еще не мягкая. Далеко не нежная… Но уже улыбка. Это ведь добрый знак, так?

Опускаю взгляд, убираю ладони. Вновь касаюсь его ладоней, спокойно повисших вдоль тела. Но этот покой — обман. Его мышцы каменно-твердые от напряжения, которое только это и выдает.