– Заткнись, орденец! – зарычал я на него. – Не взваливай на меня это «благоразумное» дерьмо. Я был василиском задолго до того, как ты положил палец на курок пистолета. И точно знаю, что ты пытаешься сделать, к тому же пребываю в чрезвычайно неуравновешенном состоянии в настоящий момент. Так что продолжай, – прошипел я, видя свое отражение в его глазах, мои зрачки сузились в вертикальные прорези рептилии. – Назови хоть одну причину, почему мне не следует разорвать тебя на пять равных частей прямо сейчас. Или как минимум выставить твою задницу назад в Орден, где тебе самое место.

– Я могу назвать несколько, – осторожно ответил солдат, и его взгляд метнулся к чему-то поверх моего плеча. – Но наиболее очевидная находится прямо за твоей спиной.

Все еще сжимая в кулак воротник человека, я обернулся…

…встретившись лицом к лицу с разъяренным, рычащим красным драконом.

Эмбер пристально смотрела на меня, ее голова и шея были прижаты к полу, крылья частично расправлены, зубы обнажены. Шипы на спине торчали во всю длину, а хвост вытянулся, только пика на кончике металась взад и вперед. Главное, неосознанное и очень очевидное выражение угрозы. Если я не отступлю назад прямо сейчас, она атакует.

Я инстинктивно убрал кулак от человека, но не сдвинулся с места, повернувшись прямо к Эмбер лицом.

– Значит, это твое окончательное решение, Искорка? – спросил я дракона, который моргнул и поднял голову, почти шокированный собственной реакцией. – Вот чего ты хочешь. Человека, который никогда не поймет тебя. Никогда не станет равным тебе. Который исчезнет, не успеешь и глазом моргнуть, вне зависимости от того, как сильно ты попытаешься удержать.

Она подергивала хвостом, и ее взгляд стал мрачным.

– Мне жаль, Райли.

– Не извиняйся. – Я скривил губы в горькой усмешке. – Из нас троих я не тот, кто нуждается в жалости.

Дверь щелкнула, резкий звук в напряженной тишине, и в комнату вошел Уэс, его глаза расширились, когда он увидел нас.

– Вот дерьмо! – воскликнул он и быстро захлопнул дверь за собой. – Проклятие, да что с вами не так, люди? – продолжил он, закрывая замки и разворачиваясь к нам. – Хотя бы шторы занавесьте, если собираетесь махать крыльями у всех на виду! – Прежде, чем я смог ответить, он повернулся к солдату, не улавливая – или намеренно игнорируя – очевидное напряжение в комнате. – Что заняло так чертовски много времени, орденец? Думал, ты собирался им рассказать.

Голос солдата прозвучал бесстрастно.

– Меня немного отвлекли.

– Сказать нам что? – спросил я.

– Тристан связался со мной, – ответил орденец. – На парковке, как только подъехали. Он прислал мне время и место встречи, недалеко отсюда. – Он тщательно старался говорить нейтральным тоном, когда перевел взгляд с меня на Эмбер. – Подумал, вы захотите услышать новости.

Я сжал зубы. Было слишком много всего, что я хотел сделать. Жестоких, неназываемых вещей, по большей части, с солдатом. Например, испепелить этого человека, превратив в маленькую кучку пыли и костей, и затем развеять ее по ветру одним взмахом хвоста. Я хотел пробудить в Эмбер здравый смысл, потребовать ответа, почему она выбирает человека с короткой жизнью вместо своего Sallith’tahn. Хотел взлететь выше облаков, где меня, кроме звезд, никто не услышал бы, и зарычать от отчаяния, пока не остыну и не опустошусь, пока не останется ничего.

Я не мог выполнить ни одного из своих желаний. Святой Георгий и «Коготь» все еще были здесь, опасно близко подобравшись к устранению моей организации. Моя структура, мои детеныши и все драконы, которых я освободил из «Когтя», рассчитывали на наш успех. Я ведь Кобальт, руководитель организации отступников, я не мог позволить личным проблемам встать на пути моей миссии.

Ведь позже за подобное придется дорого поплатиться.

Я взглянул на солдата, затем на Эмбер, все еще наблюдающей за мной в обличии дракона, и холодно улыбнулся.