Каждый вдох - Николас Спаркс (2019)

– Я ожидал увидеть какого-то негодяя, донжуана, а он совсем другой. Ему семьдесят с лишним, он почти сорок лет прожил в браке с одной женщиной. У них трое взрослых детей, отец всю жизнь проработал в одной и той же крупной нефтяной компании. Он напомнил мне гостей из Америки, приезжающих к нам на сафари.

– Он рассказал, что у них произошло с твоей мамой?

Тру кивнул и пересказал все с самого начала. Впервые за утро Хоуп словно выбралась из своей раковины, ненадолго вырвавшись из темницы мрачных мыслей, и не смогла скрыть глубокого удивления, когда Тру закончил рассказ.

– И он уверен, что твой дед был среди похитителей? – недоверчиво спросила она. – Ведь твой отец никогда не встречал его, как же он узнал Полковника по голосу?

– Это был мой дед, – сказал Тру. – Я в этом не сомневаюсь. И отец тоже не привык сомневаться.

– Но это… ужасно.

– Мой дед порой совершал отвратительные поступки.

– И как ты теперь? – мягко спросила Хоуп, помолчав.

– Ну, это дела давно минувших дней…

– Какой уклончивый ответ.

– Но это правда.

– Ты изменил мнение об отце?

– В чем-то да, – ответил Тру. – Я думал, что он сбежал, бросив мать, но я ошибался.

– А можешь показать фотографии и рисунки?

Тру сходил в спальню и взял конверт и листы с тумбочки. Вернувшись, он подал Хоуп всю стопку, а сам опустился на край кресла и наблюдал, как она их рассматривает.

– Твоя мама была очень красива, – отметила Хоуп.

– Да.

– Сразу видно, что она влюблена в него, а он – в нее.

Тру кивнул, думая больше о Хоуп, чем о событиях прошлого. Он старался запомнить до мелочей, как она выглядит, каждый жест, каждый поворот головы. Рассмотрев фотографии, Хоуп взяла первый рисунок – автопортрет в зеркале.

– Какая талантливая, – похвалила она. – Но твои работы, по-моему, лучше.

– Это же сделано рукой совсем юной девушки. От природы ей было дано больше, чем мне.

Пересмотрев рисунки, Хоуп допила кофе.

– Я знаю, ты только что проснулся, но не хочешь ли прогуляться по пляжу? Скотти нужно вывести.

– Конечно, – отозвался Тру. – Только сапоги надену.

Скотти уже стоял у калитки, виляя хвостиком. Тру выпустил пса на лестницу. Оказавшись на пляже, неугомонный терьер рванул к ближайшей стае птиц. Тру и Хоуп медленно шли за ним. Утро выдалось холоднее вчерашнего. Некоторое время никто не нарушал тишины. Когда Тру взял Хоуп за руку, она сначала как будто сомневалась, но вскоре расслабилась. В ней появилась и нарастала непонятная отчужденность, и это причиняло Тру почти физическую боль.

Они долго шли молча. Хоуп иногда поглядывала на Тру, но в основном словно пыталась что-то разглядеть впереди или в океанском просторе. Как и всю неделю, пляж был пуст и тих; не было видно лодок, и даже чайки и крачки куда-то делись. Опасения Тру оправдались: он уже не сомневался – что-то случилось, и Хоуп не решается ему сказать. У него возникло предчувствие: что бы она ни сказала, это и удивит, и заденет его. С тяжелым сердцем Тру в отчаянии снова перебирал в уме все, что хотел сказать, но Хоуп заговорила первой.

– Прости, что я все время молчу, – она через силу улыбнулась. – Из меня сегодня не самая хорошая компания.

– Все нормально, – заверил Тру. – Ты вчера поздно легла.

– Дело не в этом, – возразила Хоуп. – Просто… – Она не договорила. Тру обдало водяной пылью от шальной волны, и ему стало холодно.

Хоуп кашлянула.

– Я хочу, чтобы ты знал: я понятия не имею, чем все это закончится…

– Боюсь, я не совсем понимаю, о чем идет речь.

Ее голос стал тише, пальцы в его руке напряглись:

– Джош приезжал на свадьбу.

Тру внутренне замер, но ничего не сказал. Хоуп продолжила: