Каждый вдох - Николас Спаркс (2019)

– Я думала, – ответила Хоуп так тихо, что он едва разобрал ее голос сквозь шум прибоя. – Вчера, когда я ехала со свадьбы, я думала только об этом: убежать с тобой в Африку. Уехать, не оглядываясь. Часть меня хочет именно этого. Родителям я смогу все объяснить: они бы меня только благословили, но… – Она подняла глаза и с тоской посмотрела на Тру: – Как оставить отца, ведь его дни сочтены? Я должна провести оставшееся время с ним, иначе я себе этого никогда не прощу. Да и маме без меня будет трудно, хоть она и храбрится сейчас…

– Я буду брать тебе билеты на самолет. Раз в месяц, если понадобится, или даже чаще. Деньги есть, денег хватит.

– Тру…

Его охватила паника.

– А если я перееду сюда? – предложил он. – В Северную Каролину?

– А как же Эндрю?

– Буду летать в Зимбабве каждый месяц – получится даже чаще с ним видеться, чем сейчас. Я сделаю все, что тебе потребуется!

Хоуп смотрела на него, изнемогая от страданий, сильно сжав его пальцы.

– А если это не в твоих силах? – спросила она почти шепотом. – Что, если мне нужно то, чего ты никогда мне не дашь?

При этих словах Тру вздрогнул, как от пощечины. Он вдруг понял, что именно Хоуп пытается умолчать. Остаться с ним – означает отказаться от мечты завести собственных детей. Разве Хоуп не делилась с Тру своей заветной мечтой – взять на руки новорожденного, которому только что подарила жизнь, родить от любимого мужчины? Больше всего на свете она хочет быть матерью, и этого он ей дать не сможет. На лице Хоуп безмолвная мольба о прощении читалась не менее отчетливо, чем чувство вины.

Тру отвернулся, не в силах смотреть ей в глаза. Он всегда считал, что любящим подвластно все, что для любви не существует непреодолимых преград. Сейчас Тру боролся с неумолимой, холодной истиной сказанного Хоуп. Она обхватила себя руками.

– Я ненавижу себя за это! – крикнула Хоуп срывающимся голосом. – Во мне заложена потребность родить ребенка. Я не могу, не могу представить себе жизни без детей! Конечно, можно усыновить, и существуют потрясающие медицинские технологии, но… – она покачала головой и глубоко вздохнула: – Это будет уже не то. Мне противно, что я воспринимаю это только так, но переделать себя не могу.

Долгое время они молчали, глядя на волны. Наконец Хоуп сказала:

– Я не хочу всю жизнь думать, что ради тебя я отказалась от своей мечты. Не хочу, чтобы у меня была причина обижаться на тебя. От этой мысли мне страшно. – Она покачала головой. – Я понимаю, как это эгоистично и насколько тебя задевает, но, пожалуйста, не проси меня поехать с тобой, любимый, потому что я не смогу отказаться.

Тру взял ее за руку и поднес к губам, поцеловав запястье.

– Это не эгоизм, – сказал он.

– Но ты теперь будешь меня презирать!

– Никогда.

Тру обнял ее и привлек к себе.

– Я всегда буду тебя любить. Нет ничего, что ты могла бы сказать или сделать, чтобы моя любовь прошла.

Хоуп помотала головой, не в силах удержать нахлынувшие слезы.

– Есть и кое-что еще, – прошептала она через силу, начиная уже рыдать. – Я тебе пока не сказала…

Внутренне Тру собрался, уже догадываясь, что именно сейчас услышит.

– Вчера Джош сделал мне предложение, – проговорила Хоуп. – Сказал, что готов создать семью.

Тру не ответил. Перед глазами все поплыло, и он обмяк в объятиях Хоуп. Руки и ноги будто налились свинцом. Тру искал слова утешения, но по телу разливалось странное онемение.

– Прости меня, Тру, – продолжала Хоуп. – Я не знала, как тебе сказать. Я еще не дала ответ – хочу, чтобы ты это знал. Пойми, я и понятия не имела, что Джош сделает предложение!

Тру сглотнул, стараясь обуздать разбушевавшиеся эмоции.

– А разве важно, ожидала ты этого или нет?

– Не знаю, – в отчаянии сказала она. – Сейчас я ничего не понимаю. В одном я уверена – такого я не хотела. Я в жизни не решилась бы тебя обидеть!