Каждый вдох - Николас Спаркс (2019)

Конверт вдруг показался тяжелым. Хоуп не хотелось его открывать – лучше подождать, когда она вернется домой и будет одна, но письмо словно звало ее. Распечатав конверт, Хоуп достала листок и начала читать.

«Дорогая Хоуп!

Не знаю, прочтешь ли ты это письмо, но в растерянности и смятении я хватаюсь за соломинку. Вместе с письмом ты найдешь два рисунка. Первый ты, наверное, узнаешь. Второй я начал, когда ты ездила на предсвадебный банкет. Вернувшись в Зимбабве, думаю, я буду рисовать тебя снова и снова, но те рисунки, с твоего разрешения, мне хотелось бы оставить у себя. Если тебе это не по душе, дай мне знать, и я вышлю их либо уничтожу и удержусь от дальнейших попыток. Ты знаешь, что я был и останусь человеком, достойным твоего доверия.

Думать о жизни без тебя мне невыносимо, но я понимаю твое решение. Я видел, как сияли твои глаза, когда ты говорила о детях, и чувствую, как мучителен для тебя этот выбор. Для меня он сокрушителен, но в глубине души я не могу тебя винить. В конце концов у меня есть сын, и я не представляю себе жизни без него.

Когда ты уедешь, я, наверное, прогуляюсь по пляжу, как гуляю каждый день с самого приезда, но все уже будет иначе. С каждым шагом я стану ощущать тебя рядом со мной и внутри меня. Ты уже стала моей частичкой, и этого не изменить.

Я никогда не думал, что мне выпадет шанс изведать подобное чувство, да и как я мог ожидать? До появления Эндрю я жил с тайной уверенностью, что мой удел – одиночество. Я не утверждаю, что вел жизнь отшельника: ты уже знаешь, что моя работа требует определенных навыков общения и умения нравиться гостям. Но я никогда не был человеком, который чувствует себя несчастным, лежа в постели один. Я не казался себе пресловутой половинкой чего-то целого, но теперь вижу, что заблуждался: всю свою жизнь я искал только тебя.

Не знаю, что сулит мне будущее, но уверен – как раньше, уже ничего не будет, потому что это невозможно. Я не так наивен, чтобы верить, будто мне хватит и воспоминаний, поэтому в свободные минуты я буду брать альбом и пытаться запечатлеть то, что у меня осталось. Надеюсь, ты мне это позволишь.

Как бы я хотел, чтобы обстоятельства сложились иначе, но, наверное, у судьбы свои планы. Но ты знай: я по-настоящему люблю тебя, и эта печаль – та цена, которую я готов заплатить тысячу раз. Ибо наша встреча и моя любовь к тебе придали моей жизни иной смысл, и так теперь будет всегда.

Я не требую от тебя того же. Скоро у тебя будет новая жизнь, в которой нет места третьему лишнему, – я принимаю это. Китайский философ Лао-цзы однажды сказал, что любовь придает любимому силу, а любящему смелость. Теперь, когда ты вошла в мою жизнь, я смогу встретить грядущие годы с бесстрашием, которого раньше за собой не замечал. Любовь к тебе сделала меня лучше.

Если я понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти. На поиски может уйти некоторое время – я уже говорил, что жизнь в буше течет медленнее, и не все письма доходят до адресата. Но нас с тобой объединило нечто особенное, и, если во мне возникнет нужда, вселенная каким-то образом даст мне знать. Благодаря тебе я теперь верю в чудеса. Вот увидишь, для нас нет ничего невозможного.

Любящий тебя Тру»

Хоуп перечитала письмо несколько раз, прежде чем убрать в конверт. Она представила, как Тру писал его, сидя на кухне, и хотя ей хотелось еще раз прочесть прощальное послание, Хоуп понимала, что так рискует вообще не добраться до родителей.

Положив рисунки и письмо в бардачок, она бессильно уронила голову на подголовник, стараясь успокоить бушующие эмоции. Спустя целую вечность она повернула ключ зажигания.

К крыльцу родительского дома Хоуп направилась нетвердой походкой и с вымученной улыбкой перешагнула порог, глядя, как отец старается подняться из кресла, чтобы поздороваться. Аромат рагу наполнял дом, но у Хоуп не было аппетита.