Каждый вдох - Николас Спаркс (2019)

Отец скончался от амиотрофического склероза восемнадцать лет назад, мать пережила его всего на четыре года. Хоуп до сих пор тосковала по ним, хотя боль утраты со временем притупилась, превратившись в нечто более сносное, сродни вечному сожалению, ощущаемому только в самые минорные минуты.

Выходя из салона после укладки, Хоуп обратила внимание на длинный ряд «БМВ» и «Мерседесов» перед универмагом и на хорошо одетых женщин, выплывающих из стеклянных дверей с огромными пакетами. Действительно ли им так нужны купленные вещи или же шопинг превратился в своего рода зависимость и что-то новенькое ненадолго отвлекает от тревог и депрессии? В жизни Хоуп бывали периоды, когда она тоже спасалась шопингом, но сейчас ей невольно думалось, что мир все же изменился за последние годы. Все заделались завзятыми материалистами, стремятся быть не хуже других, но Хоуп знала, что полноценная жизнь редко бывает связана с приобретательством. Она скорее об опыте, отношениях, здоровье, родственниках и любимом человеке, который тоже любит тебя. Хоуп очень старалась внушить эти понятия своим детям, но кто знает, удалось ей это или нет?

Ответы будто ускользали от нее. В последнее время она часто задавала себе вопрос «почему?» по самым разным поводам, и хотя некоторые утверждают, что для них не существует загадок (дневные ток-шоу переполнены подобными всезнайками), Хоуп им не доверяла. Если бы они согласились ответить на один вопрос, она бы спросила: почему любовь всегда требует жертв?

Ответ Хоуп не знала, но убедилась в этом и в собственном браке, и как любящая мать своих детей, и как взрослая дочь человека, обреченного на медленную смерть. Но сколько она ни ломала голову, причина такой неизбежности не прояснялась. Может быть, жертвенность – непременная составляющая любви? Или любовь и жертвенность вообще синонимы? Или одно является доказательством другого? Хоуп не хотелось верить, что любовь всегда взимает плату разочарованием, болью или тоской, но она не находила, что возразить.

Несмотря на события, которые невозможно предусмотреть или предотвратить, Хоуп не была несчастлива. Она понимала, что жизнь у всех в чем-то не сахар, и не унывала. Однако, как всем людям, Хоуп было о чем жалеть, и с возрастом она думала об этом все чаще. Сожаления просыпались неожиданно и в самое неподходящее время – когда она опускала деньги в церковную кружку или подметала с пола рассыпанный сахар. В такие минуты Хоуп вспоминала о том, когда следовало поступить иначе, о ссорах, которых стоило избежать, о просьбах о прощении, так и не произнесенных. Порой ее охватывало желание повернуть время вспять, но она, стараясь быть до конца честной, тут же спрашивала себя, что бы это изменило. Ошибки неизбежны, и жизнь научила ее, что сожаления иногда заменяют важные уроки, если человек, конечно, готов учиться на своих ошибках. В этом смысле отец лишь наполовину прав насчет воспоминаний – они не только двери в прошлое. Хоуп хотелось верить, что эти двери порой ведут и в новое, иное будущее.

Вздрогнув от внезапного холодного порыва ветра, Хоуп решила, что нужно вернуться в дом.

Она жила в этом доме больше двух десятилетий: они с Джошем купили его вскоре после свадьбы. Любуясь знакомой обстановкой, Хоуп снова подумала, как же ей всегда здесь нравилось: георгианский стиль, величественные колонны по фасаду, комнаты первого этажа обшиты деревянными панелями. Но, пожалуй, с ним пора расставаться: дом слишком велик для нее одной, поддерживать чистоту во всех помещениях – большой труд, да и по лестнице ей тоже уже нелегко подниматься. Но когда Хоуп заговорила о продаже, Рейчел и Джейкоб воспротивились расставанию с домом своего детства.

Продавать или нет, а ремонт все равно нужен. Деревянные полы облезли, в столовой пора менять выцветшие обои. Кухня и ванные вполне функциональны, но морально устарели и требуют обновления. Господи, сколько работы! Хоуп не знала, когда она соберется с силами для ремонта и будет ли это вообще.