Невеста для герцога - Оксана Гринберга (2020)

Но на этот раз наш приезд не остался незамеченным. Не пришлось даже стучать — ворота приветливо распахнулись, и навстречу нам поспешили две монашки с самыми приветливыми выражениями на лицах. И этот прием был не чета первому, когда со мной никто особо не стал разговаривать.

Узнав, что к ним пожаловал сам герцог Аранский и его невеста, и они — мы! — желаем поговорить с матушкой-настоятельницей, причем, речь пойдет о дотациях на благо монастыря, они тут же рассыпались в благодарностях. После чего, оставив охрану и горничную снаружи, мы с Нортоном проследовали на монастырский двор, и ворота, скрипнув, закрылись за нашими спинами.

От этого звука мне почему-то стало не по себе. Впрочем, Нортон крепко держал меня за руку, а над головой кружил Раден. Каркнул встревоженно, и… мне стало не по себе еще больше.

Но я старалась не выказывать волнения. И пусть с каждым шагом все быстрее билось сердце — вернее, стучало так, словно собиралось вот-вот выпрыгнуть из груди, — я вполне уверенно шагала по выметенной дорожке по направлению к серому каменному зданию, где находилась канцелярия монастыря и одновременно проживала матушка-настоятельница.

Краем глаза видела, как Нортон не спускал с меня внимательного взгляда, но и сама тоже смотрела…

Смотрела на хозяйственный двор со скудной растительностью, на две хлипкие монастырские теплицы и привязанных поодаль коз, объедавших весеннюю листву с кустов смородины. А еще на маленькую часовенку, из распахнутых дверей которой выходили постоянные обитательницы монастыря в белоснежных апостольниках на головах, а с ними послушницы и те, кто готовился к постригу — на них были темные одежды и простые платки.

Судя по всему, служба только что закончилась, и они спешили к уродливому деревянному зданию, Сестринскому Корпусу, в котором и располагались монастырские кельи.

И я откуда-то все это знала… Попыталась понять, но вместо ответов слышала привычный перестук молотков в голове. Правда, сейчас он казался мне слишком слабым… Его не хватало, чтобы разрушить стену в моей памяти, потому что надо было громче!

Но, стоило мне кинуть взгляд на Сестринский Корпус, как молотки начинали стучать еще сильнее. Это означало лишь то, что мне нужно обязательно отправиться к кельям, оставив Нортона под благовидным предлогом с матушкой-настоятельницей.

Потому что, скорее всего, я уже бывала здесь раньше. Возможно, жила в этом монастыре. Ходила в ту самую часовню несколько раз на день, чтобы возблагодарить Богов за их милость, а по большим праздникам двери открывал и Парадный Храм.

Только вот ни сбежать, ни оставить герцога под благовидным предлогом мне пока не удавалось — сопровождающие нас монахини почему-то не спускали с меня, как мне казалось, удивленных взглядов. Но хранили гробовое молчание.

Все так же молча мы подошли к знанию канцелярии, после чего поднялись по хлипкой лестнице на второй этаж и прошли по деревянной галерее, пока не остановились возле коричневых, с облезшей краской дверей. После стука раздался мягкий женский голос, разрешавший нам войти, и очень скоро мы очутились в святая святых настоятельницы женского монастыря Всех Богов.

Она уже шла нам навстречу — невысокая пожилая женщина в монашеской одежде, с золотой цепью, украшенной спиралью бесконечности — символом веры. Ее темные глаза лучились добротой.

В этот момент молотки в моей голове ударили все разом, потому что я ее узнала!..

Не только ее, но и эту самую комнату.

Уверена, мы много раз встречались раньше. Много разговаривали… Здесь, в ее кабинете, и я сидела в потертом кресле возле окна, доверяя ей свои тайны, на что она таким же мягким голосом, наполненным состраданием, отвечала, что ничего не может поделать.

Она не в силах мне помочь. Все в руках Богов, заявляла матушка Долорес в ответ на мои просьбы, потому что мы Их дети, и Они обязательно о нас позаботятся.