Светила - Элеанор Каттон (2015)

– Не думаю, что многие биржевики оценили бы это сравнение, – промолвил он, – но да, я с вами согласен, мисс Лидия, люди всегда рады заплатить за совет. Но поверят ли они в действенность ваших советов – в их практическую действенность, я имею в виду? Боюсь, вы окажетесь в непростом положении – вам придется выстоять под бременем доказательств! Как вы можете гарантировать, что никого не введете в заблуждение?

– Что за невыносимо скучный вопрос, – вздохнула Лидия Уэллс. – Вы, по-видимому, сомневаетесь в моих профессиональных способностях?

Так оно и было, но Гаскуан предпочел слукавить во имя вежливости.

– Я в них не сомневаюсь, но я о них ничего не знаю, – промолвил он. – Я положительно заинтригован.

– Десять лет я держала игорный дом, – сообщила вдова. – И за все это время, сколько колесо рулетки ни вращалось, джекпот выпал лишь раз, и только потому, что ось заклинило: подшипник грязью забило. Я откалибровала колесо так, чтобы стрелка всегда останавливалась на ближайшей к джекпоту цифре. А в качестве дополнительной меры предосторожности колышки по обе стороны от числа были смазаны жиром. В последний момент стрелка всегда проскальзывала мимо, но так дразняще-соблазнительно, что игроки наперебой выкладывали свои шиллинги, и колесо запускалось снова.

– Но, мисс Лидия, это же чертовски нечестно! – возмутился Гаскуан.

– Ничуть не бывало, – пожала плечами Лидия.

– Еще как нечестно! – настаивал француз. – Это же жульничество!

– Тогда ответьте мне вот на какой вопрос, – не растерялась Лидия. – А жульничает ли зеленщик, если откладывает самые отборные яблоки на дно тележки, так чтобы сначала раскупили те, что мятые и с червоточинками?

– Но это же совсем другое! – возразил Гаскуан.

– Чушь, это абсолютно то же самое, – отрезала вдова. – Зеленщик заботится о своем кошельке: ведь если он выложит лучшие яблоки наверх, поврежденные плоды не купят, а тем временем они сгниют и отправятся на помойку. Он обеспечивает себе стабильный доход, предлагая своим покупателям довольствоваться товаром, который чуточку – ну самую малость! – с изъяном. Если я не хочу разориться, мне тоже должно позаботиться о своей прибыли: и я поступаю в точности так же. Когда игрок уходит домой с небольшим выигрышем, ну допустим с пятью фунтами, и ощущением, что он едва не сорвал грандиозный куш, – это как если бы он унес с собой яблочко с бочком. При нем – скромная прибыль, приятные воспоминания о чудесно проведенном вечере и убеждение, что он только что был буквально на волосок от чего-то совершенно невероятного. Он счастлив – более или менее. Да и я тоже.

Гаскуан снова рассмеялся.

– Но азартные игры – порочная практика, – возразил он. – А яблоко с бочком – нет. Простите, не хочу показаться занудой, но, сдается мне, ваш пример – точно так же как и ваше колесо рулетки – откалиброван в вашу пользу.

– Разумеется, азартные игры порочны, – насмешливо отозвалась вдова. – Разумеется, это страшный грех и общественное зло, гибель и разорение для многих, и все такое. А мне-то что за дело? Попробуйте сказать зеленщику, что не любите яблоки. «Ну и что? – отмахнется он. – На свете полным-полно других людей, которые их просто обожают!»

Гаскуан по-военному отсалютовал ей:

– Я вполне убедился в вашей способности убеждать. Вы – сила, с которой нельзя не считаться, мисс Лидия! Жаль мне того беднягу, который выиграл джекпот и которому пришлось требовать у вас свой выигрыш!

– О да… Но я ничего не выплатила, – отвечала Лидия Уэллс.

Гаскуан не верил ушам своим:

– Вы – объявили дефолт и отказались выплачивать джекпот?

Она вскинула голову.

– Это кто еще объявил дефолт? Я лишь предоставила ему альтернативу. Я сказала, он может заполучить сто фунтов чистым золотом – или меня. Не в шлюхи, – уточнила она, видя, как Гаскуан изменился в лице. – В жены, глупенький. Это был Кросби. Он сделал свой выбор. И вы отлично знаете какой!