Светила - Элеанор Каттон (2015)

У Гаскуана просто челюсть отвисла.

– Кросби Уэллс!

– Да, – кивнула вдова. – Мы поженились в ту же ночь. Что такое, Обер? У меня, сами понимаете, лишних ста фунтов не было, чтобы ими разбрасываться. Я ведь думать не думала, что выпадет джекпот, – я ж откалибровала колесо так, чтобы этого не произошло ни в коем случае! Я никак не могла выплатить выигрыш – я б в трубу вылетела. Я бы по миру пошла. Только не говорите, что вы шокированы!

– Признаться, есть немного, – отозвался Гаскуан, хотя к его шоку примешивалась изрядная доля восхищения. – Но… разве вы были с ним хоть сколько-то знакомы?

– Разумеется, нет, – пожала плечами Лидия. – Что еще за современные идеи!

Гаскуан вспыхнул.

– Я не об этом, – запротестовал он и поспешно добавил: – Разумеется, если вы пытались предотвратить собственное банкротство, как вы говорите…

– Мы, конечно же, совершенно не подходили друг другу, и не прошло и месяца, как мы уже на дух друг друга не переносили. Чего и следовало ожидать. Да, ничего другого в создавшихся обстоятельствах никто из нас и ожидать не мог.

Гаскуан недоумевал, почему эта пара не развелась, но задать такой вопрос не смел, не погрешив тем самым против приличий в глазах вдовы, и просто кивнул.

– Видите, в этом отношении я вполне современна, – добавила Лидия. – Согласитесь, разве я не осмотрительно себя повела – настояла на раздельном проживании, а не на разводе! Вы же сами были женаты, мистер Гаскуан!

Гаскуан отметил, как кокетливо Лидия обратилась к нему по фамилии, и улыбнулся ей.

– Да, – кивнул он. – Но не будем вспоминать о прошлом, давайте лучше поговорим о настоящем и будущем и обо всем, что ждет впереди. Расскажите, какую перепланировку вы наметили в этой гостинице?

Лидия была просто счастлива взять слово. Она вскочила на ноги и, сцепив руки в позе хористки, обошла оттоманку кругом. Круто развернулась, обвела взглядом гостиную: окно с многочастным переплетом, кое-как оштукатуренные стены; истрепанный «Юнион Джек» – британский национальный флаг, наверняка добытый с какого-нибудь затонувшего корабля и вертикально приколоченный гвоздями к стене напротив окна.

– Я конечно же сменю название, – сообщила Лидия. – Теперь гостиница будет называться не «Путник», а «Удача путника».

– Как музыкально.

Это Лидию ублажило. Она отошла на несколько шагов от дивана и развела руки:

– Я повешу портьеры – терпеть не могу комнаты без драпировок – и поставлю тахты в современном стиле. В гостиной отгорожу закуток за распашными дверями – вроде исповедальни или даже в точности как исповедальня. Передняя гостиная станет чем-то вроде приемной. Спиритические сеансы я, конечно же, буду проводить здесь. О, у меня столько идей! Стану предсказывать будущее, составлять гороскопы и гадать по картам Таро. На верхнем этаже… но что такое? Вы все еще скептически настроены, Обер?

– Я уже не скептик! Я отрекся от этой ереси, – заверил Гаскуан, потянувшись к ее руке.

Это движение было отчасти подсказано его стремлением подавить улыбку. (Он действительно был скептиком до мозга костей и не мог без смеха слышать ее раскатистого «р» в слове «Таро».) Сжав ее пальцы, он молвил:

– Я очень рассчитываю, что отречение мое будет должным образом вознаграждено.

– В этом вопросе я – эксперт, а вы – непрофессионал, – объявила Лидия Уэллс. – И извольте не забывать об этом, какого бы уж низкого мнения вы ни придерживались о вышних сферах.

Ее рука безвольно легла между ними – так дама протягивает для поцелуя унизанные кольцами пальцы, – и Гаскуан с трудом сдержал порыв схватить ее и расцеловать.

– Вы правы, – промолвил он, снова сжимая ее руку. – Вы совершенно правы.

Гаскуан выпустил руку Лидии, и женщина отошла к каминной полке.

– Я вознагражу вас некой данностью, – промолвила она, – но при условии, что вы меня воспримете совершенно серьезно – так же серьезно, как любого другого мужчину.