Светила - Элеанор Каттон (2015)

Ближе к вечеру Томас Балфур вернулся в гостиницу «Резиденция», надеясь застать там Коуэлла Девлина – капеллана, который не далее как нынче утром случайно подслушал его разговор с Лодербеком. Ему хотелось извиниться за допущенную невежливость, а заодно (и это куда более насущно важно!) выспросить у капеллана, что он знает о пропавшем старателе Эмери Стейнзе. Балфур ни минуты не сомневался, что наведение Девлином справок в редакции «Уэст-Кост таймс» как-то связано с делом Кросби Уэллса.

Однако в «Резиденции» Девлина не обнаружилось. Кухонный персонал сообщил Балфуру, что священник ушел из обеденной залы несколькими часами ранее. В палатке на берегу его тоже не было, равно как в тюрьме при полицейском управлении; равно как и ни в одной из церквей; его не было ни в магазинах, ни в бильярдных, ни на набережной. Балфур удрученно бродил по Хокитике вот уже несколько часов и как раз собирался сдаться и возвращаться домой, когда он наконец-то завидел предмет своих поисков. Капеллан шагал по Ревелл-стрит, его шляпа и пальто промокли насквозь, а рядом с ним шел человек куда выше и крупнее Девлина. Балфур перешел через улицу и уже поднял было руку, пытаясь привлечь внимание священника, как вдруг узнал и его спутника. Это был туземец-маори, с которым Балфуру тоже довелось уже побеседовать в первой половине дня и с которым он повел себя непростительно грубо.

– Эй, привет! – крикнул он. – Преподобный Девлин! Глазам своим не верю! Вас-то я и искал! Здорóво, Тед, рад тебя снова видеть.

Тауфаре здороваться не стал; Девлин же, напротив, заулыбался.

– Вижу, вы выяснили мою фамилию, – промолвил он. – Боюсь, вашей я по-прежнему не знаю.

Балфур протянул ладонь.

– Том Балфур, – сияя, представился он. Джентльмены обменялись рукопожатием. – Да, я заходил тут к Бену Левенталю в «Таймс», и там о вас речь зашла. К слову сказать, я вас вот уже несколько часов разыскиваю. Хочу кое-что спросить.

– Тогда наша встреча вдвойне благоприятна, – отозвался Девлин.

– Я насчет Эмери Стейнза, – перебил его Балфур. – Я, видите ли, слыхал, вы про него расспрашивали. Выясняли, кто объявление в газету давал насчет его возвращения. Бен сказал, вы у него побывали. Мне бы хотелось знать, почему вы им интересовались, Стейнзом то есть, и кем этот человек вам приходится.

Коуэлл Девлин замялся. Правда, конечно же, заключалась в том, что имя Эмери Стейнза, наряду еще с двумя, фигурировало в дарственной, которую священник извлек из зольного ящика плиты в хижине Кросби Уэллса на следующий день после смерти отшельника. Однако капеллан никому не показал этого документа и был твердо намерен не делать этого до тех пор, пока не узнает больше об упомянутых в нем людях. Дóлжно ли ему солгать Балфуру? Девлин не любил обманывать, но, может статься, удалось бы ограничиться частью правды? Он закусил губу.

Балфур заметил, что собеседник колеблется, и ошибочно счел замешательство капеллана немым упреком. Он воздел руки.

– Хорош же я! – воскликнул он. – Пристаю с расспросами на улице, да еще по такой погоде – с каждой минутой мы все мокрее делаемся! Послушайте, как насчет поужинать вместе? Подкрепимся чем-нибудь горяченьким. Глупо разговоры разговаривать под открытым небом, когда по обе стороны от нас полным-полно теплых гостиниц и доброго угощения.

Девлин оглянулся на Тауфаре, который, невзирая на всю свою неприязнь к Балфуру, заметно оживился в предвкушении трапезы.

Балфур откашлялся, затем, поморщившись, ударил себя кулаком в грудь:

– Я нынче утром сам не свой был, изрядно не в духе – сам был не свой, одно слово. Мне страшно неловко… и я хотел бы загладить свою вину… перед вами обоими. Я всех угощаю ужином, и давайте выпьем вместе – по-дружески. Ну же, дайте человеку извиниться, раз он просит.