Светила - Элеанор Каттон (2015)

– Очень хорошо, – промолвил китаец.

– Нынче вечером, – объясняла миссис Уэллс. – Здесь, в «Удаче путника». В этой самой комнате. Фуршет начнется в семь, сеанс – в десять.

– Нынче вечером, – повторил А-Су, не сводя с нее глаз.

– Совершенно верно. Вы будете здесь. Вы придете. Сядете, как вот сейчас. Да? Ох, Анна, он меня вообще понимает? Я прямо не уверена – у него лицо как у статуи. Это-то и навело меня на мысль – Живая Статуя как есть!

Анна медленно растолковала А-Су, что Лидия приглашает его поприсутствовать сегодня вечером на встрече с Эмери Стейнзом. Несколько раз она употребила слово «сеанс»; А-Су, у которого до сих пор не было повода его выучить, вывел из контекста, что имеется в виду какое-то заранее подготовленное собрание или встреча, на которую приглашен и Эмери Стейнз. Китаец покивал, давая понять, что все понял. Тогда Анна объяснила, что А-Су просят вернуться вечером и занять место на подушке в углу, в точности как сейчас. Приглашены и другие люди. Они сядут в круг, а Эмери Стейнз будет стоять в центре комнаты.

– Он понимает? – беспокоилась миссис Уэллс. – Он что-нибудь понимает?

– Да, – заверил А-Су и добавил в подтверждение: – Сеанс с Эмери Стейнзом сегодня вечером.

– Превосходно, – выдохнула миссис Уэллс, улыбаясь ему так, как улыбаются одаренному ребенку, декламирующему наизусть сонет, – с восхищением отчасти напускным и слегка недоверчивым. – Шлюха в трауре и восточный мистик, – продолжала она. – Лучшего и желать нельзя; у меня при одной этой мысли мурашки по коже! И разумеется, спиритизм – никакая не азиатская традиция, – с запозданием ответила она на Аннин вопрос, – но не твержу ли я всякий день на протяжении вот уже двух недель, что в нашем деле атмосфера – это залог успеха? А-Су нам прекрасно подходит.

Глядя куда-то в сторону, Анна небрежно обронила:

– Ему, конечно же, следует заплатить.

Вдова устремила на Анну ледяной взгляд, который, впрочем, пропал втуне: ведь девушка стояла отвернувшись. В следующий миг лицо Лидии снова прояснилось.

– Безусловно! – весело заверила она. – Спроси-ка его, сколько, по его мнению, ему причитается за такую пустяковую работенку. Спроси ты, Анна; вы же с ним так дружны.

Анна спросила, объяснив А-Су, что вдова готова заплатить ему за его вклад в сегодняшний вечерний сеанс. А-Су, который до поры не понимал, что Эмери Стейнз будет присутствовать лишь в виде духа, предложению весьма порадовался. Однако отнесся к нему с вполне понятным недоверием и о таковом не умолчал. Последовали довольно бестолковые переговоры, в итоге которых А-Су согласился, скорее ради нее, чем ради себя, на гонорар размером в один шиллинг.

А-Су был отнюдь не дурак. Он отлично сознавал, что не вполне понимает, что произойдет нынче вечером. Его удивляло, зачем Анна так упорно подчеркивает, что Эмери Стейнз будет стоять в самом центре комнаты, а остальные расположатся вокруг него, и удивляло еще больше, что вдова готова заплатить ему, а делать ничего не придется. Он заключил, что ему предстоит сыграть роль в каком-то сценарии (и в этой своей догадке почти попал в яблочко), и рассудил, что, каким бы унижением спектакль для него ни обернулся, оно того стоит – ради возможности переговорить с мистером Стейнзом. Так что он принял приглашение вдовы и согласился на обещанную плату, не сомневаясь, что все его сомнения со временем разрешатся.

На том переговоры завершились. А-Су обернулся к Анне; на мгновение глаза их встретились, неотрывный взгляд А-Су и Аннин взгляд – как могло показаться, холодно-отчужденный, – «шляпник» совершенно не узнавал его. Да полно, отчужденность ли это? Или китаец просто не привык к прозрачной ясности этого взгляда теперь, когда густая опиумная завеса не туманила ее лица? Как она изменилась! Не знай он девушку настолько хорошо, он мог бы заподозрить ее в надменности – как если бы она воображала себя на голову выше китайца теперь, когда перестала быть шлюхой.